Как отметили в оргкомитете премии, выбор пал на Светлану Алексиевич «за ее полифонические сочинения, ставшие памятником страданий и мужества в наше время».
Нобелевская премия 2015 года в области литературы присуждена белорусской писательнице Светлане Алексиевич. Ее литературные труды отмечены как «полифонические сочинения, ставшие памятником страданий и мужества в наше время», говорится на сайте премии.
Писательница получила наибольшую известность за книги в жанре художественно-документальной прозы «У войны не женское лицо», «Цинковые мальчики», «Чернобыльская молитва», «Время секонд-хенд». Большинство ее произведений посвящены жизни позднего СССР и постсоветской эпохи.
В 2013 году Алексиевич уже считалась одним из претендентов на Нобелевскую премию, но выбор жюри тогда пал на канадскую писательницу Элис Манро. Лауреатом премии 2014 года стал французский писатель Патрик Модиано.
Безусловно, Светлана Алексиевич не просто Нобелевский лауреат. Это неудобный для российских и белорусских властей моральный авторитет, чей голос теперь будет звучать еще более весомо.
Совсем недавно Светлана Алексиевич участвовала в «Диалогах» в Санкт-Петербурге. Она рассказала о своем главном принципе в нынешних условиях - «иди и сторожи в себе человека» и размышляла о том, что произошло с российским обществом — оценка получилась нелицеприятной.
«Мы дали легко себя победить в 90-е, - считает Светлана Алексиевич. - Мы разрешили этой власти быть такой, какая она есть, если бы мы были другие, власть была бы другая, она маневрирует на тех пространствах, с которых мы уходим, а мы были преступно романтичны в 90-е, и идей у нас не было, кроме идеи разрушения старого мира». Алексиевич для себя выработала единственно приемлемый принцип жизни в нынешних условиях: «Иди и сторожи в себе человека».
«Сейчас надо стараться не пустить в себя дикаря, хотя время идеальное именно для него, - с грустью говорит писатель. – Я живу с чувством поражения, у нас впереди прошлое, а не будущее». Она вспомнила слова своей близкой подруги о том, что хорошие лица, забытые лица из 90-х сейчас можно увидеть разве что у волонтеров.
Проклятые русские вопросы не имеют ответов. Почему бесконечные страдания не конвертируются в свободу? Почему свои бесконечные пространства Россия принимает за величие и при этом удивительно не способна пустить в себя Европу? Почему дьявольская банальность зла все повторяется и повторяется? И за что держаться?
«Человеку нужен смысл, и как это может либеральной интеллигенции не нравится – Путин предложил этот смысл, вот в чем вся проблема, дал человеку что-то «над обычной жизнью, то, что всегда не хватает русскому человеку, он всегда жертва супержеланий, суперценностей каких-то, ему нужна мировая революция. И вот проблема – за что держаться?».
А у нас вылез «подпольный человек», нами правят маргиналы, даже речи которых раньше невозможно было себе представить. При этом общество настроено на царя и лидера. Солодников вставил ремарку, что сам Путин недавно сказал, что прозвище «царь» к нему не подходит. «Человек, который сам решил – брать или не брать Крым – царь», - сказала она.
