Петербургский адвокат Анатолий Волковский объявлен в розыск по обвинению в избиении гражданина Вячеслава Янковского. Сам юрист говорит, что боится за свою жизнь, ведь потерпевший – человек, мягко говоря, непростой.
Уголовное дело было возбуждено в 2014 году, а с марта этого года обвиняемый начал уклоняться от визитов в суд, перестал появляться дома. Потерпевший и правоохранители уверены, что Волковский просто тянет время, так как не хочет получать судимость.
Инвалидность как индульгенция
Жертва - 48-летний Вячеслав Янковский - страдает тяжелой формой диабета, даже имеет инвалидность. Именно инвалидность помогла ему три года назад избежать реального наказания по громкому делу об убийстве председателя Всероссийского Общества автомобилистов по Петербургу Дмитрия Трояна. Янковского суд счел одним из заказчиков преступления: он был заместителем Юрия Мадорского, который возглавлял одну из ячеек ВОА. Дмитрия Троян уличил обоих в излишне коммерческой деятельности: они, якобы, пытались превратить общественную организацию в сугубо коммерческую, расхищали членские взносы, присваивали имущество. Незадолго до своей гибели Троян пожаловался на Мадорского и Янковского в прокуратуру. Его убийство в стиле 90-х (мужчину забили битами прямо в офисе) произошло в декабре 2007 года и потрясло город, который уже начал отвыкать от криминальных разборок. Виновных задержали в 2010 году, а спустя два года осудили. В группировку входил оперативник уголовного розыска, таможенник и другие, причем, почти все были самбистами, а Янковский – вице-президентом федерации самбо. Половина осужденных получила по приговору условные сроки: по мнению потерпевших, за сделку со следствием. Сам Янковский получил 8 лет условно.
Именно инвалидность помогла Янковскому три года назад избежать реального наказания по громкому делу об убийстве председателя Всероссийского Общества автомобилистов по Петербургу Дмитрия Трояна. Янковского суд счел одним из заказчиков преступления: он был заместителем Юрия Мадорского, который возглавлял одну из ячеек ВОА.
Потасовка между Янковским и Волковским произошла в мае 2014 года во дворе жилкомплекса «Янтарный берег» на Варшавской. В результате нанесенных ему ударов Янковской получил сотрясение мозга и кровоизлияние глазного яблока. Сам потерпевший уверял, что почти ослеп на левый глаз, но в дальнейшем судебно-медицинская экспертиза показала, что снижение остроты зрения имела к той драке лишь косвенное отношение: глаз был ослаблен вследствие диабета (диабетическая ретинопатия). Эксперт затруднился назвать число нанесенных ударов. Мог быть и один, написано в заключении. Таким образом, резюмировал эксперт, налицо причинение легкого вреда здоровью. А дело возбудили по статье 112 – «средний вред», потому что потерпевший говорил на допросах, что его ударили не то 10, не то 15 раз.
Куда сложнее история с травмами, причиненными адвокату. Для начала представим ситуацию: пожилой мужчина интеллигентной профессии несколько раз бьет в лицо самбиста, так что он в итоге попадает в травмпункт, а самбист и не думает защищаться. Прямо вторая часть «Заводного апельсина». Понятно, что не в интересах Янковского было ввязываться в драку: любая, хоть мелкая судимость – и прощай, условный срок, здравствуй, камера. Чем-то эта история напоминает знаменитый суд над Валуевым, который причинил травму охраннику спорткомплекса: боксер тогда утверждал, что вынужден был защищаться от пожилого вохровца, который сам попер на него с кулаками…
Как адвокат самбиста поколотил
Сам адвокат говорит, что драка была обоюдной. Официально у него тоже есть травма – царапина на пальце. Но имеются также медицинские документы, указывающие на сотрясение мозга и смещение шейного позвонка – следствие их к сожалению, игнорирует. Впрочем, не секрет, что сотрясение (оно, напомним, диагносцировано у обоих участников) легко симулировать. И очень много времени и килограммы бумаги изведены на то, чтобы выяснить кто первый начал потасовку. Пока все указывает на то, что это был Волковский. А если самбист его и провоцировал – то не надо было реагировать. Адвокат сидел на лавочке с клиентом, а Янковский рядом выгуливал собаку и громко распространялся, что доверять адвокату не стоит… Конфликт, конечно, возник не на пустом месте. Самбист и адвокат жили в одном доме, а во дворе работала платная стоянка, которую, помня свои организаторские навыки в ВОА, организовал Янковский. Он огородил кусок прилегающей территории (между домом и собственно Варшавской улицей), где и раньше была парковка, только бесплатная, поставил будку, повесил шлагбаум и стал взимать с автомобилистов по 3000 рублей в месяц. Желающие, конечно, нашлись. Все бы ничего, но площадка действовала незаконно, ТСЖ возмущалось (хотя Янковский утверждал, что помогал товариществу деньгами, причем, бескорыстно). В общем, Волковский в 2013 году добился упразднения стоянки: забор там остался, а вот шлагбаум сняли.
Конфликт возник не на пустом месте. Самбист и адвокат жили в одном доме, а во дворе работала платная стоянка, которую, помня свои организаторские навыки в ВОА, организовал Янковский. Он огородил кусок прилегающей территории, где и раньше была парковка, только бесплатная, поставил будку, повесил шлагбаум и стал взимать с автомобилистов по 3000 рублей в месяц. Все бы ничего, но площадка действовала незаконно, ТСЖ возмущалось. Волковский в 2013 году добился упразднения стоянки.
Таковы две первые серии конфликта. Третья развернулась между адвокатом и следственными органами. И здесь редакция не спешит разделять мнение какой-то одной стороны. С нашей точки зрения, неправы обе. Дело в том, что у следствия появились претензии к Анатолию Волковскому: почему он не приходит на следственные мероприятия? Тот, в свою очередь, считал, что следствие предвзято: например, в материалы включали все новых свидетелей со стороны Янковского (адвокат считал, что они подкуплены), а свидетелей Волковского включать не хотели. И стал отбиваться от следствия больничными: сначала своими, потом – детскими. Апофеозом противостояния стал обыск в квартире Волковского, которая по совместительству играла еще роль адвокатского кабинета, а значит, была наделена особым статусом. Но следствие это не остановило. Как написал адвокат в жалобе, во время обыска устроили форменный допрос 4-летней дочери: спрашивали, где ее папа. Дочь, кстати, была больна ангиной, как и мама. А папа действительно отсуствовал. Особенности обыска были записаны на видео и выложены в Youtube. На видео следователи заперлись в квартире и не пускают собственника внутрь.
Во-первых, следователь, явившись в квартиру, долго не хотел показывать удостоверение, а потом показал – но на уровне коленки и вверх ногами. Позже он уверял, что корочка была пристегнута к штанам, и показать ее иначе было невозможно.
Во-вторых, это вообще непонятно, зачем проводить обыск в деле о драке: какие вещественные доказательства собирались искать в квартире.
В-третьих, обитателей квартиры и вовсе выгнали за дверь, чтоб не мешали, так что обыск проводился в их отсутствие. Имелись двое понятых – подростков, которые вообще, кажется, не понимали, зачем они здесь.
В-четвертых, хозяйку квартиры, сестру адвоката, вообще пытались задержать за воспрепятствование следственным действиям. По крайней мере, пригрозили. В таком случае четырехлетний больной ребенок остался бы дома один.
Апофеозом противостояния стал обыск в квартире Волковского, которая по совместительству играла еще роль адвокатского кабинета, а значит, была наделена особым статусом. Но следствие это не остановило. Как написал адвокат в жалобе, во время обыска устроили форменный допрос 4-летней дочери: спрашивали, где ее папа.
Немудрено, что семья адвоката после обыска пребывала в страхе: не оставили ли гости после себя, скажем, наркотики, которые потом придут и изымут. Но все обошлось. Однако сложилось полное впечатление, что против Волковского выстроился целый заговор. Сам он рассказывает, например, что оказывали давление на судмедэксперта, дабы он переписал свое заключение и таки представил дело как циничное избиение, а не как взаимную драку. А еще следователь написал жалобу президенту Адвокатской палаты, в которой сообщал, что господин Волковский препятствует производству по уголовному делу и просил принять к нему меры. В письме было выдвинуто требование обеспечить явку подозреваемого в следственный отдел 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14 и 15 марта к 9 часам. В список попали 4 выходных и один праздник, но автора послания, замруководителя следственного отдела по Московскому району это не смутило.
Сложилось полное впечатление, что против Волковского выстроился целый заговор. Сам он рассказывает, например, что оказывали давление на судмедэксперта, дабы он переписал свое заключение и таки представил дело как циничное избиение, а не как взаимную драку.
Подозреваемый адвокат на вызов не явился. Он сделал, по сути, заявление через прессу, что процесс против себя считает предвзятым, что боится за свою жизнь. Следствие и потерпевший Янковский могут вполне резонно возразить, что Волковский боится не за жизнь, а свой адвокатский статус. Но экспертные заключения, подтверждающие многочисленные подтасовки в деле, выглядят вполне убедительно. Действия следователя, не желающего приобщать их к делу – подозрительно. А прошлое потерпевшего – устрашающе.
Версия Вячеслава Янковского изложена в уголовном деле: шел, выгуливал собаку, увидел на скамейке адвоката Волковского и язвительно спросил его о деньгах. Дело в том, что Волковский выиграл для ТСЖ еще одно дело, по которому товарищество должно было получить от некой организации 130 тысяч. Но сами деньги не принес - предложил главе ТСЖ обращаться к судебному приставу. Вот эту историю Янковский напомнил адвокату, да еще в присутствии клиента. Тот почему-то не стерпел и, когда Янковский со своим псом возвращался к подъезду, поднялся и ударил. Какие-либо ответные действия самбист Янковский отрицает.
