Экономист и политолог Дмитрий Травин доказывает, что президент России не сошел с ума, и рассуждает, куда он может привести страну.
«МР» продолжает публиковать конспекты лекций профессора Европейского университета Дмитрия Травина. Предыдущие лекции были посвящены причинам экономического кризиса, путям выхода из него, а также эволюции Владимира Путина.
Оценивая решения, принятые Владимиром Путиным в 2014 году, многие здесь и на Западе приходят к выводу, что президент России не вполне адекватен. Ангела Меркель в телефонном разговоре с Бараком Обамой пожаловалась, что Путин «потерял связь с реальностью». Обосновывается эта точка зрения тем, что у президента РФ нет других источников информации, кроме докладов Федеральной службы безопасности. На одной из пресс-конференций Путин даже оправдывался по этому поводу, мол, как бывший чекист он может отличить качественную сводку от некачественной…
Меня подобная трактовка событий не убеждает. Трудно представить, чтобы человек, который 15 лет успешно создавал все условия для сохранения своей власти, вдруг начал творить откровенные глупости. Тем более от этих «глупостей» рейтинг Путина достиг небывалых высот.
Как любая власть, не ограниченная демократией, режим Владимира Путина стремится максимально продлить свое существование.
По-моему, решение по присоединению Крыма принималось людьми адекватными и прекрасно знающими, чего они хотят достичь. Как любая власть, не ограниченная демократией, режим Владимира Путина стремится максимально продлить свое существование. Причем это может сопровождаться благими идеями: вот, пройдет еще год-два, враги исчезнут, и станет настолько хорошо, что мы и о народе позаботимся. Власть искренне может думать, что она подавляет демократию, чтобы улучшить жизнь.
На самом деле демократия подавляется, и Крым присоединяется для укрепления самой власти. С этой точки зрения действия власти адекватны, разумны и профессиональны.
Путин потерял надежду укрепить свой режим экономическими методами. В лучшем случае нас ждет небольшой, незаметный рост ВВП. А скорее – стагнация и рецессия. Искреннего голосования за власть на контрасте с «лихими 90-ми», как в 2004 и 2008 годы, уже не будет. Молодецкая удаль Путина ушла. И здесь предпринимается то, что безотказно действует в подобных ситуациях, – маленькая победоносная война.
-
Фото ИТАР-ТАСС
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
-
Фото пресс-службы Кремля
В 2012 году мы с коллегами по Центру исследований модернизации опубликовали доклад «Политический кризис в России: модели выхода», в котором рассматривали возможные сценарии разрешения кризиса на примере других стран и эпох. Из семи моделей сегодня обсуждаемы пять.
«Польский» круглый стол
В 1990 году глава Польши Войцех Ярузельский дал согласие на проведение многопартийных выборов президента (а ранее — в Сейм) и по их итогам мирным путем передал власть избранному президенту, лидеру профсоюза «Солидарность» Леху Валенсе. Сам Ярузельский в выборах не участвовал.
Зимой 2011-2012 годов лидеры российской оппозиции мечтали, что Владимир Путин также пригласит их за круглый стол – обсудить будущее страны. Этот вариант абсолютно нереализуем. Путин его даже не рассматривает. Прежде всего, российская оппозиция не представляет собой такой силы, как польский профсоюз «Солидарность» в 1980-е годы. Профсоюз обладал колоссальным авторитетом в рабочем движении, мог организовать ощутимые для экономики страны забастовки. Российский протест был верхушечным, раскачать страну так, как «Солидарность», Навальный и Удальцов не могли.
Вторая причина: Ярузельский вынужден был осуществлять экономические реформы, а наш протест пришелся на стабильную экономическую ситуацию. В будущем Россию ждет кризис, но ясно, что Путин на либерализацию не пойдет. Зачем ему тогда круглый стол с оппозицией?
«Корейская» превентивная демократизация
В 1979 году на фоне растущего недовольства диктатурой и усиления конфликтов в руководстве страны лидер Южной Кореи Пак Чон Хи был застрелен начальником собственной службы безопасности. В конце 80-х годов по Корее прокатились массовые протесты. Подавлено студенческое восстание – тысячи жертв. В результате режим сам пошел на демократизацию.
Этот вариант мог бы заинтересовать путинскую команду с точки зрения политического выживания после смены режима. Но лично президенту упреждающая демократизация не нужна. Как показал чилийский (после Пиночета) и корейский опыт, в результате такого сценария в отношении бывших лидеров возбуждаются уголовные дела, и они все равно оказываются под арестом. У нас ситуация осложняется еще и историей с малазийским «Боингом» летом 2014 года. Я не берусь расследовать, кто его сбил, но очевидно, в Европе сложилась точка зрения по этому вопросу. В этой ситуации добровольный уход Путина от власти невозможен.
«Мексиканская модель»
Институционно-революционная партия (PRI) семь десятилетий, с 1929 по 2000 годы, удерживала господство в латиноамериканской стране. При этом одни президенты меняли других, а сама Мексика вполне устойчиво и успешно развивалась в экономическом плане.
«Единая Россия» ничем не напоминает мексиканскую PRI, и она не способна стать именно правящей партией. В России по-прежнему персоналистский режим, и Путин всячески дает понять, что преемственности на президентском посту, как в Мексике, он не допустит.
Остаются два варианта: революция и застой. Не исключаю, что реализуется сценарий Владимира Войновича, описанный в романе «Москва 2042» (1986). Там Москвой правит глубоко престарелый Гениалиссимус, выходец из спецслужб. Этот роман задумывался как сатирический, но напомню, в 2042 году Владимиру Владимировичу будет всего 90 лет.
