Латынь и древнегреческий уже много столетий никому не родные – и, тем не менее, отбоя желающих учиться им нет.
Есть в Петербурге странная школа – гимназия 610, - в которой учащиеся шесть лет напропалую изучают иностранные языки без малейшей надежды когда-нибудь в жизни пообщаться устно либо письменно с этих языков носителями. Причина проста: изучаемые языки – мертвы. Латынь и древнегреческий уже много столетий никому не родные – и, тем не менее, отбоя желающих учиться им нет: конкурс при поступлении в гимназию с годами лишь растет и ныне доходит до шести человек на место.
Почему же так происходит: школьники, а вернее – их родители, действительно считают преподавание мертвых, «классических» языков, никаким боком не задевающее ни ГИА, ни ЕГЭ, полезной для чего-то вещью или же просто мирятся с такой причудой, ради того, что в этой школе хорошо учат математике и остальным предметам?
Как было прежде
Как известно, до 1917 года латынь была обязательным предметом гимназического образования. Лишь владеющие ею в пределах гимназического курса имели право поступать в университеты. И дело тут было даже не в том, что этот язык едва ли не до начала XIX века был универсальным языком науки. По словам Алексея Любжина, историка образования в Российской Империи, идеологи гимназического Устава 1871 года руководствовались так называемой неогуманистической концепцией: невозможно и ненужно научить ребенка всем полезным знаниям, важнейшая задача школы – развитие. Оно может быть осуществлено только на основе концентрации, т. е. большая часть учебного времени отводится на основные предметы, а каковы второстепенные и как распределяется время между ними, не так важно.
К числу основных неогуманисты относят древнегреческий, латинский языки и математик. Задачи, встающие перед учениками на данных предметах, воспитывают всю совокупность интеллектуальных навыков и дают представление об эстетике мысли и слова. С некоторыми оговорками можно сказать, что латынь способна и в одиночку выполнить весь комплекс этих задач.
Но почему именно латынь? Не проще ли выбрать для гимнастики ума какой-нибудь другой язык, вполне применимый и для практического общения? Современный писатель и переводчик с латинского Роман Шмараков говорит об этом так: «Регулярное чтение латинских текстов (то есть – грамматический анализ каждой фразы, через которую ты пробираешься) – лучший друг культуры мышления; в этом смысле с латынью сопоставим, мне кажется, только хороший курс формальной логики».
Почему же так? Да именно потому, что язык мертв. То есть уже много столетий его «применяют правильно», без разговорных искажений, упрощений, привычных неправильностей, чужеродных иноязычных вмешательств. Не как нынешний английский, на котором порой можно объясниться, не владея грамматикой языка вовсе. Латынь подобного не допускает: понять что-то в тексте можно лишь полностью расшифровав его грамматическую структуру – со всеми ее падежами, синтаксическими конструкциями и спряжениями глаголов.
Ну, а помимо сказанного – латинский язык все-таки в известном смысле не умер, так как является одним из важнейших оснований европейской культуры. Его корни в изобилии присутствуют в большинстве живых европейских языков, латинские поговорки, формулировки и казусы из античной истории переполняют нашу жизнь и постоянно нами цитируются – осознаем мы это или не осознаем. Таким образом, знакомый с языком человек использует этот культурный багаж, что называется, «с открытыми глазами», имея, таким образом, ощутимое интеллектуальное преимущество.
Как теперь
610 гимназия возникла в 1991 году, когда несколько энтузиастов, чьи дети учились в известной 30 ФМШ, захотели создать школу, в которой бы удалось уйти от давнего, еще советского противопоставления физико-математической и гуманитарной специализации. Те годы были исключительно благоприятны для педагогического творчества – контуженная шоковыми реформами минобразовская бюрократия не пыталась, как сегодня, свести работу учителя к заполнению отчетов, а обучение – к рисованию галочек в квадратиках. Благодаря этому классическая гимназия успела встать на ноги и окрепнуть.
Сегодня, на взгляд своих преподавателей, гимназия хороша для детей, имеющих склонность к научной работе – все равно, какого профиля. Тех, кому нравится решать задачи и получать удовольствие от умственных усилий. Именно эту склонность стараются выявить у соискателей в ходе вступительного собеседования.
Учитель классических языков Всеволод Зельченко рассказывает, что первые годы латынь преподавали по дореволюционным учебникам, однако потом перешли на переведенные учебные пособия, созданные для современных немецких гимназий, где обучение латыни распространено довольно широко и никогда, по сути, не прерывалось. Важно, что латынь и древнегреческий постигаются через тщательное изучение грамматики с последующим чтением и разбором древних текстов – то есть, через решение своего рода грамматическо-смысловых ребусов с помощью освоенных перед этим правил. Иначе говоря, это ближе изучению математики, нежели урокам современного английского.
«В пятом классе мы рассказываем детям про античность, ее историю, ее традиции повседневной жизни, – говорит Всеволод. – С шестого – начинаем изучение грамматики, а затем читаем с ними древних авторов. Начинаем, как и в императорских гимназиях, с "Записок о Галльской войне" Цезаря. Читаем, разбирая подробно язык, стиль, риторические приемы, исторические реалии». Таким образом, урок латинского языка становится, по существу, еще и уроком литературы, истории, обществоведения. Межпредметность, о которой обычная школа может только мечтать.
Изучили латынь, что дальше
Как ни странно, выпускники 610 гимназии довольно редко поступают на «профильное» классическое отделение филфака. Сказывается несогласованность программ – на младших курсах с гимназической подготовкой просто скучно. Да и вообще эти ребята сравнительно редко избирают специализации, стержнем которых является изучение какого-либо языка как такового. Видимо, сказывается греко-латинский опыт: новые языки после такой школы даются молодым людям достаточно легко, их можно выучить попутно при необходимости – даже и самостоятельно – и «тратить» на них высшее образование не кажется осмысленным. Учиться же стоит другим вещам: например, той же математике или же лингвистике со всеми ее нюансами. Впрочем, для тех своих выпускников, которых жизнь увела далеко от классических языков, гимназия организует регулярные семинары – чтение и комментирование античных авторов. Популярность такой внеклассной деятельности показывает, что знание латыни и после окончания школы воспринимается как ценность, терять которую не хочется.
