Теории заговора в классическом понимании – это когда у группы граждан с воспаленным сознанием появляются навязчивые идеи о том, что во всем плохом виноваты масоны или зеленые человечки. Но что если подобные идеи насаждаются сверху через провластные медиа? Этому вопросу посвятил свою лекцию в Петербурге PhD-студент Университета Манчестера Илья Яблоков.
Классическая конспирологическая теория исходит из того, что некая цепочка общественно-значимых событий организована и находится под полным контролем заговорщиков. Одним из первых это явление описал американский историк Ричард Хофстэдтер в эссе «Параноидальный стиль в американской политике» (1964). Применив медицинский термин «паранойя» для описания общественного явления, Хофстэдтер причесал под одну гребенку безумцев и маргиналов всех сторонников теорий заговора. Этот подход к изучению явления принято называть символическим.
В 1990-е годы другой американский историк Дэниэл Пайпс предложил делить теории заговора на незначительные (например, якобы имевшее место убийство Мэрилин Монро) и большие (всемирный еврейский заговор), но не предложил никакой методологии для исследования данного феномена.
Подобный «клинический» подход к изучению теорий заговора упускает из вида важную деталь. Среди тех, кто верит в «лунный заговор» или убийство Кеннеди спецслужбами, могут быть люди вполне разумные и немаргинальные – наши коллеги, знакомые, соседи... Называть их всех параноиками не совсем верно. Это мешает понять социальные, культурные и исторические истоки теорий заговораов. Почему, например, эти теории становятся популярными во время экономических и политических кризисов?
Особую популярность конспирологические теории приобрели в 1990-е годы. На этой волне в США вышел сериал «Секретные материалы», который с успехом прошел и в России. В это же время появилась новая интерпретация теорий заговора – что с их помощью из общественного сознания вытесняются реальные проблемы. Что конспирологическое конструирование мифов, изначально характерное для маргинальных групп, – это своеобразное отображение реальности.
Британский исследователь Питер Найт в книге «Культура заговора» (2000) определяет теории заговоров как своеобразный «ответ» на меняющиеся обстоятельства окружающей действительности. В свою очередь, американский политолог Марк Фенстер считает теории заговора популистской теорией о власти, основываясь на концепции популизма, разработанной аргентинским политологом Эрнесто Лаклау (тот определял популизм как политическую логику, лежащую в основе общественных требований). С помощью такой логики легко делить общество на «заговорщиков» и «народ». Таким образом, теория заговора – это не просто порождение воспаленного сознания кучки маргиналов, но также инструмент достижения конкретных политических целей и способ понять реальные проблемы общества, скрывающиеся за безумными идеями.
Теория заговора и Pussy Riot
В феврале 2012 года участницы феминистской группы Pussy Riot провели «панк-молебен "Богородица, Путина прогони!"» в Богоявленском соборе в Елохове (Москва) и храме Христа Спасителя. В марте трое участниц группы – Надежда Толоконникова, Мария Алёхина и Екатерина Самуцевич - были арестованы. 3 апреля 2012 года на заседании Высшего церковного совета Патриарх Кирилл заявил, что «против РПЦ развернута информационная кампания». «Мы не должны уподобляться тем, кто лжет, клевещет, исходит злобой. Мы не должны отвечать аналогично, иначе теряется уникальность нашего послания миру, в том числе через СМИ», – подчеркнул глава Московского патриархата.
-
Фото: ИТАР-ТАСС.
-
Фото: ИТАР-ТАСС.
-
-
Фото: ИТАР-ТАСС.
Выступление Патриарха Кирилла стало поворотной точкой в освещении дела Pussy Riot. Их начали выставлять в качестве врагов России, «бесов», «кощунниц» и «провокаторов». Через образ врага началось формирование новой национальной идентичности, основанной на православии и традиционных ценностях. Сторонников группы низводили до абсолютного меньшинства российского общества. Уже через несколько дней после выступления Патриарха на НТВ вышла программа Hystera Ænigma («Истерия-загадка»), которая начиналась с закадрового голоса: «Почему геи требуют снести храм Христа Спасителя?» После этого шла вырезанная из контекста фраза гей-активиста Николая Алексеева: «Да, это правда» (видео). Все последующее содержание программы в традициях конспирологических теорий было направлено на то, чтобы доказать это утверждение, а не критически его осмыслить.
России теории заговора используются, в том числе, для конструирования новой национальной идентичности, основанной, к примеру, на противостоянии секуляризации и расширению прав геев.
Полностью конспирологический мотив был артикулирован в цикле программ Аркадия Мамонтова «Провокаторы» на канале «Россия-1». В нем Pussy Riot выставлялись как агенты западных спецслужб. При этом изначальная цель акции – показать порочность соединения церкви и государства - вообще не обсуждалась участниками программы. Спиливание креста в Киеве активисткой Femen в августе 2012, а также реакция мировых поп-звезд на приговор Pussy Riot приводились в качестве доказательства атаки Запада на Россию и православную церковь. Между строк проговаривалось, что через «панк-молебен» Запад давит на Россию из-за ее позиции по Сирии. Важно было также показать, что РПЦ является посланником мира, поэтому в третьей части «Провокаторов» была рассказана история двух молодых людей из Балтийска, которые подожгли храм, но затем одумались, помирились с батюшкой и стали православными (видео).
Итак, популярные в обществе конспирологические теории помогают понять, что происходит в социальной, культурной и политической жизни. Они также помогают обществу объединиться против «врагов». Наконец, они являются мощным политическим инструментом, который делигитимизирует оппонентов, низводит их до уровня «пятой колонны». В России эти теории используются, в том числе, для конструирования новой национальной идентичности, основанной, к примеру, на противостоянии секуляризации и расширению прав геев. Согласно последним данным «Левада-центра», 78% россиян считают, что у страны есть враги.
