Профессор Флорентийского университета Леонардо Морлино считает, что до 2007 года российская политика находилась «в неопределенности в авторитарном контексте». Однако теперь мы классическая авторитарная страна. Между тем ряд стран, которые принято считать менее прогрессивными в общественном плане, пребывают в положении «гибридных». Чем эти политические мутанты лучше нас?
«Глобальная волна демократизации началась в 60-е годы XX века, – говорит Леонардо Морлино. – Символической датой стал 1960 год, когда независимость получили многие африканские государства. Потом демократическими стали Греция, Испания и Португалия, потом - латиноамериканские страны: Чили, Аргентина, Уругвай, Бразилия. Потом - Южная Африка, Тайвань, Южная Корея. Постепенно становились свободными страны Восточной Европы. Это лишь самые яркие эпизоды демократизации. Однако с этого же момента появилась проблема, которую я давно изучаю: транзитные ситуации, с которыми столкнулись многие страны. Они открываются, вступают на путь демократии и уже никогда не возвращаются в тоталитаризм. Но и не становятся демократическими.
Режим – это форма политической организации. Если у вас есть режим, у вас есть в некотором роде стабильность. Поэтому промежуточные режимы между авторитаризмом и демократией нельзя в полной мере назвать транзитными, я называю их гибридными. В таких режимах нарушено хотя бы одно свойство демократии: свободные, конкурентные, периодические выборы; наличие двух и более политических партий; всеобщее избирательное право и, наконец, альтернативные средства информации. При этом следует отличать гибридные режимы от авторитарных.
Как поступили украинские политики? Взяли все деньги и не построили ничего! Вот и конец истории.
В демократиях и некоторых гибридных режимах решения принимаются за рамками одной элиты. Если даже при сохранении всех вышеперечисленных свойств демократии любое решение народа может быть заблокировано военной элитой, тогда режим однозначно авторитарный, как в современном Египте. В некоторых странах существует ограниченный плюрализм, комнатка для оппозиции, минимальная возможность соревнования. Но там при сохранении институтов происходит полное разрушение избирательной системы, манипуляции на выборах – такие режимы называются электорально-авторитарными. Это все равно не гибридные режимы.
Также не гибридным, а полуавторитарным режимом являлась Украина при Викторе Януковиче. Европейский союз и Соединенные Штаты направляли колоссальные средства в эту страну между 2003 и 2007 годами. Европейцы давали украинцам деньги, чтобы те построили у себя нечто вроде правового государства, гражданского права, которое принято в Европе со времен Древнего Рима. Американцы давали также на строительство правового государства, но требовали общего права, которое является частью прецедентного и принято в англо-саксонских странах. И как поступили украинские политики? Взяли все деньги и не построили ничего! Вот и конец истории.
Ярким примером гибридного государства является Венесуэла при Уго Чавесе. Стать демократией ей мешает так называемое «проклятие достатка» – это богатое нефтяное государство. Еще один пример – Турция. Там действует важное свойство демократии – гражданский контроль над армией и полицией. Но действует оно достаточно хитрым образом. Премьер Тайип Эрдоган, придя к власти, устроил судебное разбирательство в отношении нескольких армейских и полицейских руководителей. Но не ради борьбы с коррупцией, а чтобы делегитимизировать армию, которая удерживает светский режим в стране. Таким образом, он нарушил равновесие системы, и контроль чиновников над армией привел к откату от демократии».
По оценкам Freedom House, в мире существует 58 частично свободных режимов. Среди них - Афганистан, Албания, Киргизия, Замбия и даже Папуа – Новая Гвинея. Но не Россия – нашу страну международные эксперты относят к несвободным.
Лекция Леонардо Морлино состоялась в пятницу, 4 апреля, в «Высшей школе экономики» в Петербурге. С тезисами на английском языке можно ознакомиться в работе «Гибридные режимы или режимы транзита» (2008).
Леонардо Морлино (Leonardo Morlino) – итальянский политолог, профессор Флорентийского университета, директор Центра исследований Южной Европы, также директор докторской программы по политологии в Итальянском институте гуманитарных наук. В качестве приглашенного преподавателя работал в Йеле, Оксфорде и Стэнфорде. Президент Международной ассоциации политической науки в 2009-2012 годах.
