Преобразования в любой стране зависят от исторического пути, по которому эта страна идет, уверен профессор Европейского университета в Петербурге Дмитрий Травин. Поэтому Советский Союз никак не мог пойти по китайскому пути, реализовать программу «500 дней» и уже точно не мог реформироваться по пути ФРГ, как считают многие любители альтернативной истории.
Любой реформатор от Петра I до Егора Гайдара может делать только то, что возможно в данной стране в данное время. В 1991-97 годы российская экономика переживала колоссальный спад. Такого спада не было ни в одной восточноевропейской стране в годы реформ. Но такого спада не могло не быть в милитаризированной экономике, где значительная часть продукции ориентировалась не на рынок: в советское время были заводы либо военные, либо военно-гражданские, любой тракторный завод был одновременно танковым, вся остальная промышленность снабжала ресурсами ВПК. Если мы хотели перейти к рыночной экономике, нужно было снижать госдотации. То, что происходило в 90-е годы, экономисты называют трансформационным спадом.
Сегодня существует множество мифов о том, что можно было реформировать экономику, при этом избежать трансформационного спада. Что можно было провести реформы в индустриальной нерыночной стране так, чтобы никто не пострадал.
Миф первый. Китайский путь
В 1978 году китайский лидер Дэн Сяопин провозгласил политику реформ и открытости. В стране начался экономический рост, который с тех пор не прерывался ни на один год. В лучшие годы он достигал 10%; для сравнения Россия в самые тучные путинские годы имела 8%. Сегодня говорят, что Советской Союз в 80-е годы должен был пойти по китайскому пути. На самом деле Китай пошел по нашему пути, фактически объявив новую экономическую политику. Как в 20-е годы Ленин, Дэн Сяопин разрешил крестьянам кормиться с земли и начал собирать с них налоги. Также на востоке Китая были созданы специальные экономические зоны для привлечения иностранных инвестиций. Получилась трехсекторная экономика: в промышленности сохранялись социалистические элементы (толку от них было немного), в деревне – НЭП, в свободных зонах – чистый капитализм.
Для подавляющего большинства китайцев не существовало никакой социальной поддержки – даже пенсий не было. Пожилой человек либо работал, либо находился на содержании семьи. Перейти к такой экономике в СССР было невозможно по определению: существовала разветвленная система социальной защиты. Львиная доля населения жила в городе, работала на государственных предприятиях и прокормиться на земле не могла. Наконец, самое главное: способность российской деревни прокормить себя к середине 80-х годов вызывала очень большие сомнения. Местное население могло посадить картошку, но собрать ее не могло в принципе, и студенты вторых-третьих курсов, как рабы, шесть с половиной дней в неделю должны были собирать клубни руками.
В лучшем случае можно говорить, что СССР мог заимствовать отдельные элементы китайских реформ, в частности, пути заманивания иностранного капитала, но говорить в целом, что советское руководство могло отменить пенсии, положиться на деревню и стать вторым Китаем – это сотрясение мозга.
К 1988 году советское руководство начало понимать, что экономика действует совсем не так, как написано на бумажке и как хотелось бы Горбачеву. В 1989 году в России началась революция, которая закончилась в 1993 году.
Миф второй. Позднесоветсткую экономику можно было спасти за 500 дней
В 1990 году в нашей стране была разработана первая серьезная, реализуемая концепция перехода к рынку. Автором этой концепции был и по сей день достаточно известный экономист Григорий Явлинский. Концепция называлась «500 дней». Срок, который указан в ее названии, – это абсолютно популистский ход, Явлинский всегда был талантливым демагогом, умел обещать людям золотые горы, хотя прекрасно понимал, что реализовать обещанное невероятно сложно. Первые сто дней в концепции отводились на обеспечение макроэкономической стабильности. Введение свободных цен привело бы к колоссальной инфляции (что в итоге произошло через два года), но никто из серьезных экономистов не верит, что можно было изъять лишнюю денежную массу за сто дней. Насколько мне известно, Явлинский и сам никогда не пытался доказать, что, придя к власти, он снял бы денежный навес за такой короткий срок.
В целом, повторюсь, концепция была реализуема, и когда реформами занялся Егор Гайдар, он во многом шел по тому же пути. Но советское руководство струсило, и программу Явлинского так и не утвердили. Горбачев заказал академику Абелу Аганбегяну переработать программу, после чего от нее ничего не осталось, и Явлинский подал в отставку.
Миф третий. Нужно было сделать, как Эрхард в Германии
В конце 1991 года Россия была уже де-факто независимым государством. Гайдар начал проводить либерализацию цен, ввел новую налоговую систему, потом началась приватизация. Знаменитый немецкий экономист, министр экономики ФРГ в 1959-63 годы Людвиг Эрхард проводил очень похожую реформу, но гораздо более жесткую, я бы даже сказал драконовскую. Он просто аннулировал марки, выдал каждому гражданину небольшую сумму в новой валюте, и кое-что осталось на счетах банков. Фактически немцы начали экономику с нуля. Наверное, так можно было сделать только после гитлеризма, когда безопасность обеспечивала американская армия. И когда говорят, что Эрхард сделал реформы для людей, а Гайдар ограбил свой народ – кроме как курьезом это не назовешь.
Молодые реформаторы в России говорили так: «Мы правительство камикадзе, мы отпустим цены, потом народ нас выгонит, но главное дело уже сделано». Или так: «Мы, как картошка, - нас либо зимой съедят, либо весной посадят». Страх перед реформами у правительства оказался преувеличен. Делало оно только то, что было возможно в данный исторический момент.
Заключительная лекция Дмитрия Травина из цикла «Как Россия догоняла Европу», в которой он ответит на вопросы слушателей, состоится в среду, 6 марта. Подробности появятся на сайте Европейского университета.
