Петербургская власть в идеале должна отстраниться от организации памятного мероприятия - Дня снятия блокады. Так считает историк, журналист Даниил Коцюбинский. Может быть, у нас хорошо умеют устраивать праздники, но нынче-то – день трагической памяти.
«Это был, возможно, самый тяжелый эпизод всей Второй мировой войны, самый кровопролитный участок фронта, - говорит Даниил Коцюбинский. - Где еще погибло столько людей: миллион мирных жителей – от голода в первую зиму, а на фронте за все время боев - до миллиона советских солдат. Если сравнить с потерями противника, диспропорция будет жуткая. И все эти колоссальные жертвы – результат малограмотной и крайне бесчеловечной деятельности бездарного военно-политического руководства, которое на протяжении всех 900 дней раз за разом неверно планировало и провально проводило многочисленные операции по снятию блокады (на самом деле, никакой "обороны города" не было - была именно бесконечная и безнадежно кровопролитная попытка снять блокадное кольцо). А до этого, еще в сентябре 41-го, Жуков не разгадал вовремя намерения врага: он думал, что город будут штурмовать и готовился к обороне. А ведь тогда еще можно было захватить и удержать Синявинские высоты, которые в итоге заняли войска вермахта.
А потом оттуда бесчисленное число раз пытались выбить гитлеровцев: их было всего несколько десятков тысяч, но они удерживали натиск со стороны двух огромных фронтов – Ленинградского и Волховского, попросту выкашивая из пулеметов и пушек непрерывно накатывавшие колонны обреченных красноармейцев. Невский пятачок перемолол несколько сотен тысяч советских солдат: дубинноголовые командующие, включая Сталина, устраивали лобовые атаки через Неву – 600-метровую в этом месте в ширину глубоководную реку! Немцы, по сути, не несли при этом особых потерь, кроме патронов и снарядов, расстреливая штурмующих на подходе. А снять блокаду удалось только в 1944-м – и не потому что была проведена какая-то гениальная операция, а потому что немцы к этому времени уже, в целом, выдохлись и стали откатываться по всем фронтам.
Если бы в этот день сжигали, допустим, чучело Сталина и Жукова, бросавших солдат и даже 14-15-летних подростков на верную и бессмысленную гибель, я бы к такой акции петербургской исторической памяти присоединился.
Если что и вспоминать в этот день, так это бессмысленное и бесчеловечное отношение российской власти к собственному народу. И если бы в этот день сжигали, допустим, чучело Сталина и Жукова, бросавших солдат и даже 14-15-летних подростков на верную и бессмысленную гибель, я бы к такой акции петербургской исторической памяти присоединился.
А вообще, на мой взгляд, эта дата - 27 января - должна отмечаться не «массово и торжественно», а камерно и с верной расстановкой идеологических акцентов, с честным рассказом о том, что причиной трагедии были, как это ни прискорбно, совместные действия умелого врага и бездарного советского командования.
Реконструировать блокаду, устраивать экскурсию типа «тропою блокадника», мне кажется бестактным. Слишком близка память о трагедии. Можно разыгрывать эпопею по мотивам Троянского эпоса или легенде о спасении Рима гусями. Но когда живы те, кто помнит трагедию, нельзя превращать память о ней в «игру». Потому что они все еще вспоминают о тех событиях с ужасом. Если кто-то из молодых хочет устроить это испытание сам для себя (посидеть день на диете в 125 грамм хлеба) – пожалуйста, но навязывать подобные инсценировки городу в целом, на мой взгляд, нельзя. Власть, сказал Мандельштам, "отвратительна, как руки брадобрея". Особенно когда речь идет о таких тонких материях, как трагическая память о прошлом. Да, в Амстердаме выстраиваются очереди в музей Анны Франк, а у нас мало кто помнит, где жила Таня Савичева, да и очереди в Музей обороны Ленинграда я не вижу. Потому что Таню Савичеву в свое время превратили в плоский официоз.
Добровольно-принудительные мероприятия неуместны. За исключением историко-просветительных, но для этого власть должна быть близкой к гражданам, а не оторванной от них бюрократической махиной. Но сейчас во главе города стоят непонятные горожанам, откуда-то приехавшие вице-губернаторы (да и сам губернатор тоже). Кто такой этот Кичеджи, почему он руководит нашей культурой? Кто такой Полтавченко – почему он наш губернатор и какое он имеет отношение к нашей исторической памяти?
Сегодня память о блокаде захватана руками чиновников и потому не особо востребована общественностью. В городе нет экскурсий по блокадным местам, потому что нет запроса. Литературные экскурсии и квесты проводятся в больших количествах, блокадные экскурсии - нет, хотя в мире Ленинград известен именно благодаря двум событиям: здесь случилась революция и был свергнут последний русский царь, и здесь произошло одно из самых трагичных событий Второй мировой - блокада. Я понимаю, люди - особенно дети - не любят скорбеть "просто так". И детей не надо нагружать негативом. Им надо просто сообщать правду, а обдумают они ее, когда станут постарше. Но сегодняшняя власть к такой просветительской работе, на мой взгляд, не готова».
***
Историк Лев Лурье столь же нелестно отозвался о нынешних петербургских чиновниках, которым теперь даже не у кого спросить совета: «В старом правительстве были Владимир Петрович Яковлев, Александр Потехин, Юрий Зинчук, наконец. Нынешнее руководство чувствует себя в Петербурге, как герой рассказа Короленко «Без языка» - крестьянин, оказавшийся в Америке.
Они как дети, как слепые. Они оскорбляют блокадников своими кощунственными проектами «реконструкций», но, похоже, неосознанно. В сталинские времена их за такое глумление расстреляли бы. Все эти блокадные трамваи, полевые кухни, надолбы... Они бы еще средневековые пирамиды из тел построили.
Они оскорбляют блокадников своими кощунственными проектами «реконструкций», но, похоже, неосознанно. В сталинские времена их за такое глумление расстреляли бы.
В городе нет единого музея блокады, а он должен быть, мало того – должен стать главным музеем города. К юбилеям у нас готовятся загодя, и у чиновников были время и средства, но у нас вместо реконструкции музея решили воссоздать саму блокаду.
Сам я считаю главными памятниками блокаде, во-первых, вагонетку из крематория в Московском парке Победы, во-вторых, Дорогу жизни. Конечно, у нас есть еще Зеленый пояс славы с замечательным мемориалом «Разорванное кольцо». Есть блокадные комнаты – в особняке Румянцева на Английской набережной и в музее в Соляном переулке. Но они всем известны, давно пора их чем-то разнообразить.
У нас сейчас устраивают такую суету вокруг юбилея, потому что проспали в прошлом году другой юбилей - прорыва блокады. А прорыв – куда более важное для ленинградцев событие, потому что дальнейшие события – это уже не история города, а история фронта.
Настоящая трагедия – это битва на Невском пятачке, не похороненные до сих пор солдаты. Ей уделяется так мало внимания, хотя на пятачке сражался небезызвестный Владимир Спиридонович Путин. Чем все это отмечено? Диорамой у моста через Неву – и все».
