Камерные музеи – это маленькие, замкнутые пространства с небольшим штатом сотрудников и не слишком обширной экспозицией; преимущественно, музеи-квартиры. Что сделать, чтобы заставить молодых петербуржцев оторваться от компьютера и прийти в место, где заставляют говорить вполголоса, не разрешают ничего трогать, где все дышит стариной и нет ничего современного? Молодые люди утверждают: только полная смена стиля. Музейщики, разумеется, активно возражают.
В четверг, 12 декабря, в библиотеке Маяковского собрались директора камерных петербургских музеев, представители молодежных течений, чиновники из Смольного и экономисты. Дискуссия получилась жаркой.
Молодой режиссер Пётр Дёмкин рассказал, что в последнее время был только в самом известном из всех музеев-квартир – музее Ахматовой в Фонтанном доме. Да и то на Ночи музеев.
«Меня впечатлило замечательное мероприятие – "соревнование" двух оркестров, симфонического и электронного. Видите, там не стесняются открывать дорогу новому, даже если речь идет о музыке, а не об экспозиции (музей Ахматовой действительно оставляет всех позади по посещаемости: лет десять назад приходило около 15 тысяч человек в год, сейчас уже 50 тысяч - «МР»). Я тогда подумал, что можно, например, сделать 3D-модели всех экспонатов, поскольку 3D-сканеры давно изобрели. Надо выдавать посетителям объемные очки и пускай они перевоплощаются в героев этого музея и совершают виртуальную экскурсию. Да, там запрещено трогать вещи. Но если создать имитацию, которая позволит «ходить» по этому музею сколько угодно, дети туда обязательно потянутся. Потому что им нужна игра, потому что именно такой способ обучения – самый эффективный. Я английский-то выучил благодаря компьютерным играм. А историю города – благодаря приключенческим квестам», - заявил режиссер.
Отвечая на вопрос, какие музеи-квартиры могли бы украсить город, петербуржцы называют имена Ольги Берггольц, Александра Сокурова, Владимира Высоцкого, Владимира Путина, Виктора Цоя, Григория Распутина.
Что тут началось… «Пусть идут смотреть свои голограммы в музей оптики!»; «Молодежь заигрывает с историей, ей бы только играть, но история требует иного отношения!»; «Все сейчас хотят подкупить молодежь гаджетами, а это все потому, что ребятам не хочется напрягаться, им тяжело, видите ли, думать»; «Музей же должен принципиально отличаться от другого культурного заведения – здесь все должно дышать стариной, здесь должны быть только редкости (копии – нежелательно) и тут нельзя ничего трогать руками».
Директор музея-заповедника «Павловск» Николай Третьяков заявил, что «виртуальные экскурсии – дело хорошее и нужное. Например, для детей из Красноярского края, которые, может быть, и хотели бы побывать в музее, но не могут выложить 18 тысяч за билет на самолет. Тем же, кто в Петербурге живет, представляется возможность вдохнуть ту, ушедшую эпоху – побывать непосредственно в тех стенах, где творились великие произведения. И потом, мемориальные музеи-квартиры, где время остановилось, – это еще и памятник эпохе. По этой причине у нас есть музеи граждан, которых, быть может, нельзя причислить к героям, например, квартира Аллилуевых. Прийти туда, послушать воспоминания, выяснить, как Аллилуев после революции вдруг с удивлением для себя обнаружил, что до нее жил гораздо лучше – может быть столь же полезно, как прийти в большой музей политической истории».
Кстати, в музее-квартире Кирова на Каменноостровском вещи трогать разрешено. Можно, например, прикинуть, сколько весил продуктовый паек.
Когда молодой кинооператор Георгий Руднев рассказал, как ему понравился московский музей Булгакова, в котором посетителей встречает большой черный кот, и высказал надежду, что его внуков через 50 лет будет встречать сам Булгаков – в виде голограммы – парня чуть не освистали. Выяснилось, что в доме на Большой Садовой есть два музея Булгакова: один известен всем, потому что там есть кот, хотя на самом деле это не музей, а арт-кафе, присвоившее себе звание музея. Второй музей, на пятом этаже, настоящий, но про него мало кто знает. Музейные работники уверены: это вина семьи и школы – в том, что о камерных музеях никто детям не говорит. Молодежь же полагает: виноваты сами музеи.
Отвечая на вопрос, какие музеи-квартиры могли бы украсить город, петербуржцы называют имена Ольги Берггольц, Александра Сокурова, Владимира Высоцкого, Владимира Путина, Виктора Цоя, Григория Распутина. Яна Седельникова, начальник отдела культурно-исторического наследия Комитета по культуре, пояснила, что государство в ближайшее время не планирует создавать новые музеи, во всяком случае, средств на это в бюджете не заложено. Все новые музеи, которые открываются сейчас, частные. И даже если частный музей хочет подарить себя городу – как это было с музеем Шостаковича - не факт, что получится. Потому что город не может владеть помещениями в жилом фонде, а данную музей-квартиру так и не удалось перевести в нежилой.
Давид Бокучава, руководитель Чемпионата по дебатам в библиотеке Маяковского, в итоге встал на сторону «молодых»: «Такая уж особенность у современного мира – не ты ищешь информацию, а информация – тебя. Она должна охотиться за аудиторией и использовать в борьбе соответствующие ресурсы. Для молодежи это – социальные сети. Посредством сетей люди хотя бы узнают о существовании того или иного музея. На целевую аудиторию надо воздействовать ее же оружием».
