Оксана Дмитриева: «Вообще-то я выборы не проигрываю»

О городе

— Почему вы считаете, что будете полезней Петербургу, чем нынешний губернатор?

— В городе должна быть реализована другая социально-экономическая  политика, градостроительная, миграционная, ЖКХ. Петербург должен возродиться как научно-культурный центр, должна быть  обеспечена сохранность исторического центра, бюджетные средства должны направляться на улучшение условий жизни граждан. В городе накоплен груз градостроительных ошибок, проблемы в области ЖКХ, неэффективное использование  больших объемов федерального финансирования, «разбазаривание» земельных участков. Исправление этих ошибок требовало энергичных действий. К сожалению, многое из того, что необходимо сделать — не сделано, а по тому, что заявлялось — нет ни проработанных концепций, ни алгоритма действий.

— У вас возникли проблемы с предоставлением помещения для встреч с избирателями во Фрунзенском районе и Центральном — здесь вы как раз хотели обсудить реконструкцию центра. Почему это случилось? 

— Поскольку это произошло в разных районах, ясно — инициатива исходит нет от глав районов. При том, что мои отношения с предыдущим губернатором были отнюдь не безоблачные, таких прецедентов не возникало. Да, случалось в период предвыборной кампании, но в другое время такого препятствования в осуществлении конституционных депутатских полномочий не было.

• 

  Оксана Дмитриева. Фото: dmitrieva.org.

• 

  Оксана Дмитриева. Фото: dmitrieva.org.

• 

  Оксана Дмитриева. Фото: dmitrieva.org.

• 

  Оксана Дмитриева. Фото: dmitrieva.org.

• 

  Оксана Дмитриева. Фото: dmitrieva.org.

• 

  Оксана Дмитриева. Фото: dmitrieva.org.

О выборах

— Как вы считаете, вам дадут зарегистрироваться в Петербурге в качестве кандидата?

— Что значит «не дадут»?! Надо ставить цель и регистрироваться. Боится ли власть выдвижения моей кандидатуры? Боится даже не власть, а те, кто стоят за многочисленными аферами: городом-спутником Южный или потенциальные инвесторы насильственного переселения граждан из центра города. Весь круг лиц, которые хотят извлекать из города деньги за счет ущемления интересов граждан.

— Может, кто-то звонил, предупреждал о чем-то.

— Я 20 лет в политике, и уже десять лет мне никто не звонит, не пугает и ни о чем не предупреждает.

— Какой процент вы ожидаете на выборах?

— Я буду просить о поддержке другие оппозиционные партии. У кандидата от оппозиции есть реальные шансы победить, если он  выступает как единый кандидат. В этом случае, конечно, должны быть определенные коалиционные соглашения между оппозиционными  силами. Тогда единый кандидат от оппозиции может спокойно победить в первом туре, потому что рейтинг «Единой России» не больше 25-30%.

Первый опыт коалиционных действий можно приобрести на муниципальных выборах, которые намечаются в сентябре 2014 года.

— Муниципальные выборы важны тем, что выбирают депутатов, которые станут «фильтром» на губернаторских выборах.

— Да, это возможность преодоления любым оппозиционным кандидатом муниципального фильтра вне зависимости от желания или нежелания власти. Но победа на муниципальных выборах имеет и самостоятельную ценность, потому что эта власть влияет на решение вопросов местного значения, прежде всего благоустройства. Поэтому большинство кандидатов будет участвовать  в муниципальных выборах,  отстаивая свой дом, сквер.

— Вы считаете, что победа возможна? Вы в это верите?

— Это вполне возможно. Я была свидетелем, на каком общественном подъеме проходили выборы в декабре 2011 года. Я пришла в политику в 1994 году, когда демократический подъем завершился, не застала тысячных митингов начала 90-х. А сейчас наблюдается новый этап общественной активности. Гражданское общество проснулось — вначале людей объединяет защита своих локальных интересов:  дома, малого  бизнеса, парка или сквера. Но когда они защищают свои интересы, то видят, как интересы страны и жителей ущемляются в целях обогащения  отдельных инвесторов, розничных сетей и т.п.,  связанных с властью. Они начинают понимать, что не могут решить свои локальные проблемы, не поменяв власть в районе, городе, стране.

— Вы боитесь проиграть?

— Вообще-то я выборы не проигрываю. Страна устала в целом от оппозиции, которая не выигрывает. Но реальная возможность победить в регионах у оппозиции есть, правда, в некоторых городах и при сосредоточении всех сил. Например, кандидат от КПРФ может победить в Орловской области. Кампания в Петербурге по сравнению с  кампанией в Москве по выборам мэра  будет совсем другой — гораздо более жесткой и циничной, потому что в Петербурге, с учетом рейтинга оппозиционных партий, есть реальные шансы победить. Мы же фактически уже победили в 2011 году, только победу украли.

— Ее могут украсть и в этот раз.

— Теперь задача — не дать украсть. Первый раз поэкспериментируем на муниципальных выборах: будем стоять возле УИКов. На прошлых выборах мы пошли юридическим путем (оспаривали выборы в судах — «МР»), не разжигали костры возле Мариинского дворца, поверили, что у нас можно решить спор в суде. Теперь до объявления честных результатов с улицы мы не уйдем.

О политиках и однопартийцах

— В интервью на радио «Свобода» вы сказали: «К сожалению, нравственный уровень современных политиков очень низкий, и перерождение произошло с очень многими. Те, кто шли под демократическими знаменами, под лозунгами справедливости, свободы, демократии, занялись собственным благополучием». Кто из политиков остался цельным?

— Юрий Юрьевич Болдырев, который пригласил меня в политику, Евгений Максимович Примаков, Сергей Вадимович Степашин. Таких людей не много, но  они  есть, и  страна еще функционирует благодаря тому, что такие люди есть и  среди депутатов, в министерствах, судейском сообществе, прокуратуре. На них страна держится. Это то, что наш президент назвал «скрепы».

— «Переродилась» ли Елена Мизулина?

— Она мало изменилась по сравнению с тем временем, когда я видела ее в «Яблоке». Могу сказать, что когда в 2008 году шла речь о выборах главы Комитета по вопросам семьи, женщин и детей, я выступила против нее.

А насчет ее инициатив моя позиция такая: любовь, дружба, внутрисемейные отношения — это не вопросы законодателей.

— Вам не становится стыдно, когда вы видите новую инициативу Мизулиной?

— Здесь нужно не чувство стыда испытывать, а смотреть в корень — это глубинный  процесс. В течение десяти лет любые предложения в Думе, исходящие от оппозиции (как бы они ни были хорошо проработаны) не принимаются, либо принимаются, но выдаются «от себя»: либо от «Единой России», либо от правительства. Я добросовестно пишу каждый закон так, чтобы завтра его можно было реализовать. Самым характерным был пакет инновационных норм. В нем было  15 законопроектов, если бы все они (обязательно все) были приняты, это могло бы стимулировать инновационную деятельность. Но из моего пакета было принято пять норм, внесены они были правительством России. Текст переписали полностью, включая финансово-экономическое обоснование, даже пятый знак после запятой — все выдано от себя. Толку от этого не было, потому что были выбраны наименее принципиальные вещи.

У оппозиции появилась такая тактика: если рассчитывать только на пиар в СМИ, то зачем считать пятый знак после запятой? Все равно закон не будет принят.

Поэтому у оппозиции появилась такая тактика: если рассчитывать только на пиар в СМИ, то зачем считать пятый знак после запятой? Все равно не будет принято. Зачем возиться с законом о подоходном налоге, которые все равно будет отклонен? «Финансово-экономическое обоснование? А оно не нужно». Просто пришла мысль в голову, и эта мысль фигурирует прямо в законе, и такие проекты вносятся на рассмотрение. А мне придется краснеть на Комитете по бюджету, там же есть профессиональные люди, которые скажут: «Оксана Генриховна, это же несерьезно. Вы разве не знаете, что по налоговым законам положено финансово-экономическое обоснование?»

Журналисты тоже вносят в эту ситуацию свою лепту, обсуждая часами запрет доллара, запрет футбола на Кавказе и другие эпатажные инициативы.