Несмотря на более-менее сытую жизнь, россияне сегодня более жестко относятся к "падшим" соплеменникам - маргиналам, меньшинствам, преступникам - чем в 1990-е годы, когда отношение было терпимее. Власти это выгодно, так как проводится в жизнь древнеримский принцип «разделяй и властвуй».
О том, как сказывается на нашей жизни творчество законодателей, рассказал известный российский криминолог, профессор Яков Гилинский.
«Представьте, я приду в школу говорить… ну, о чем угодно. О правилах дорожного движения, например. И вдруг ученик решит задать вопрос: а правда ли, что гомосексуализм - это преступление? Я как здравомыслящий человек и ученый отвечу: конечно же, нет. И все – сам стану преступником. Ведь я при детях заявил, что гомосексуал и натурал равны перед законом, что у них одинаковые гражданские права. А ведь закон о запрете пропаганды подвергался корректировке, и теперь нам запрещено «пропагандировать» любой нетрадиционный секс, вроде орального - то есть не только гомосексуальный.
Зачем-то "усовершенствовали" статью 282 Уголовного кодекса, которая карает за разжигание розни. Пока там была прописана расовая, религиозная, национальная нетерпимость, это еще можно было понять. Но сейчас к ней добавилась идеологическая, социальная. По этой статье можно посадить вообще всех. Я заявлю, что полиция плохо работает, значит, я оскорблю всю социальную группу "полиция".
Да, в последнее время за это не сажают. Несколько лет назад привлекли к ответственности парочку блогеров и всё. Ждут команды. Главное - помнить, что в любое время можно науськать полицию на кого угодно. Вспомним еще один новый закон - о защите патриотических чувств. Что значит "оскорбление патриотических чувств" - кто-нибудь задумывался? Если я скажу, что у нас высокий уровень коррупции, я оскорблю нашу страну? А если заявлю, что немецкие чиновники работают эффективнее, чем наши?
Среди обычных граждан какая-либо эмпатия к нарушившим закон россиянам - так же, как к представителям другой национальности или ориентации - тает на глазах.
Наш «взбесившийся принтер» поступает с российскими законами так, что юристам просто страшно их обсуждать. Взяли и перекроили статью о мошенничестве так, что у нас теперь шесть статей вместо одной. Нынешняя статья за хулиганство никак не подходит для девочек, поющих в храме, и для экологов, совершающих миссию по охране природы. Да, по старому кодексу, еще 1960 года, 206-я, «хулиганская», статья вполне могла быть применима к Pussy Riot. Это была широкая статья, где перечислялись все мелкие разновидности преступления. По нынешнему кодексу – нет, но кого это волнует? Только юристов.
Среди обычных граждан какая-либо эмпатия к нарушившим закон россиянам - так же, как к представителям другой национальности или ориентации - тает на глазах. Мы изучали уровень ригоризма (согласно БСЭ, "строгое проведение какого-либо принципа в действии, поведении и мысли, исключающее какие-либо компромиссы, учёт других принципов, отличных от исходного в стране" - "МР"). То есть репрессивности. В 80-е годы более 50 процентов населения выступали за сохранение смертной казни, за тюремное заключение для наркоманов и проституток. Короткий период демократии в начале 90-х привел к тому, что сторонников смертной казни стало меньше процентов на сорок, да и наркоманию с проституцией перестали считать преступлением. Сейчас мы такие опросы не проводим, но, судя по тем результатам, которые представляют всевозможные социологические службы, нетерпимость вернулась. За казни ратуют 65 процентов населения.
По новым законам правоохранители готовы сажать за то, что раньше и административным правонарушением-то не являлось. И эти перемены многими воспринимаются благосклонно. В июне 2013 года в НИИ МВД отмечали 50-летие науки криминологии, которую упразднили в первые советские годы, а при Хрущеве возродили. Выдающиеся криминологи, почтенные юристы в своих выступлениях говорили только одно: как правильна была советская система, как нужно нам поскорее покончить с врагами – "дерьмократами" и "либерастами". Теперь вы понимаете, откуда такие настроения в обществе, если даже юристы тоскуют по тоталитарному режиму? В российском менталитете это, увы, надолго: сначала «Черная сотня», потом борьба с безродными космополитами, убийцами в белых халатах, все эти «члены семей изменников Родины» и тому подобное.
Последняя думская инициатива касалась как раз родственников террористов, в том числе смертников: у них предложено отбирать имущество в ходе приговора. Хотя шахидками часто становятся «черные вдовы», которые своих мужей уже лишились. И вообще любой терроризм – это ответ террору, то есть государственному насилию. Первая чеченская война вроде бы научила русских военных, что можно и чего нельзя делать с чеченцами. Вместо того, чтобы принять этот опыт, в 1999-м развязали вторую чеченскую войну. За ней последовали теракты. И останавливаться террористы не собираются. Примечательно, что сами русские генералы иногда дают откровенные интервью и на вопрос: что бы вы сделали, если бы с вашей семьей поступили так же, как с некоторыми чеченскими, отвечают - "взял бы автомат и ушел в горы"».
