В Петербурге готовится к открытию третья школа для детей мигрантов. Первые две зарекомендовали себя неплохо, так что петербургский опыт приезжают перенимать москвичи. «Мой район» выяснил, что уже успели сделать преподаватели и с какими сложностями столкнулись.
Петербургские студенты начали работать в мигрантских школах, не особо дожидаясь, пока из бюджета или из спонсоров вытрясут деньги на открытие школ, а ученые приготовят свои методики. Сейчас занятия посещают около 20 детей от 3 до 13 лет. Всего 3 группы. Это действительно очень сложно – преподавать русский язык как иностранный в мультинациональной разновозрастной группе. Но сейчас преподавателей смущает не это, а отсутствие «клиентуры», хоть она и бесплатная. Если в Петербурге проживает порядка миллиона мигрантов, а в школы ходит всего несколько тысяч детей, значит, остальные образования не получают. Вряд ли Петербург выиграет от появления новой популяции: взрослых полуграмотных мигрантов, которые не уехали на родину и не интегрировались в российское будущее.
К сожалению, мигранты, которые тяжело и много работают, не имеют достаточно сил и времени, чтобы издалека возить детей даже на бесплатные занятия. Поэтому в планах у организаторов школы открыть филиалы в каждом районе, чтобы родители могли не тратить время на дорогу.
«У меня есть ученица, девочка 13 лет, которая знала так мало, что в школе ее могли взять только в первый класс, - рассказывает 22-летняя преподавательница курсов Елена Пасынкова. – И даже если бы она пошла в этот класс, то остальные ребята все равно говорили бы лучше нее. На курсах девочка уже достигла такого уровня знаний, чтобы с сентября пойти в школу со сверстниками. Дети на лету схватывают язык.»
«В Москве родители-иностранцы уже столкнулись с проблемами при записи детей в школы, - отметил заведующий сектором изучения ксенофобий и предупреждения экстремизма Института социологии РАН Владимир Мукомель. - Дело в том, что в школы – после того как вокруг мест в престижные, но бесплатные общеобразовательные заведения, развернулась борьба не на жизнь, а на смерть – так вот, в школы стали принимать детей согласно прописке. Сначала тех, кто живет в этом дворе, потом – кто живет в муниципальном округе, потом, если оставались места – тех, у кого просто есть регистрация. А если ее нет? Нелегалов у нас полно, многие приезжают с детьми, поскольку их не с кем оставить».
В лучшем случае, родители покупают ребенку несколько детских книжек и учат его сами. В худшем – все пускают на самотек. Впрочем, у цыган, например, образование до сих пор не в почете. Цыгане – пожалуй, единственные, кому требуется специальный учебник, хоть они и используют обычную кириллицу. Другие нацмены запросто постигают учебник, где все на русском. Впрочем, учебников у них, как правило, нет – не очень-то и нужны, а есть прописи. Примерно такие же, как у наших первоклассников. Те учебники для мигрантов, которые не так давно стали выпускать наши издательства, явно писали люди, не имеющие реальной практики. Объяснения слишком сложны, а еще детям приходится учить слова, которые им очень нескоро понадобятся.
-
Мой район
-
Мой район
-
Мой район
-
Мой район
-
Мой район
-
Мой район
-
Мой район
-
Мой район
-
Мой район
Среди учеников школы преобладают узбеки – их сейчас 80%. Но это еще связано с тем, что информация о школе печатается в газете «Туран», - единственной газете для иммигрантов, а она выходит на таджикском и узбекском. Объявления о школе совсем недавно перевели на азиатские языки: таджикский, китайский, пушту, вьетнамский, корейский, казахский, киргизский, фарси и таджикский. Теперь их расклеивают их на рынках. Или раздают. В общем, классы набираются за счет сарафанного радио. Так что сейчас, когда есть переводы на 9-10 языков, в школы потянутся люди других национальностей.
Еще одна особенность: ученики поражают своей ухоженностью и воспитанностью. А их родители вряд ли сами работают на тяжелых работах: строят или убирают, скорее всего, мамы работают в торговле, а папы – бригадиры или прорабы. Они-то заботятся о будущем своих детей, и жаль, что в шуолы не ходят дети попроще, потому что потом им будет гораздо тяжелее встроиться в общество.
Стоит отметить, что те мигранты, которые выглядят «попроще», своих бригадиров обычно недолюбливают, поскольку уверены: те обжуливают их и забирают часть заработка. Так, во всяком случае, заявляет мигрантский профсоюз. Получается, что именно «грамотные жулики» стараются интегрироваться в российское общество, а честные труженики – не хотят. Едва ли не половина школьников-мигрантов мечтает стать врачами.
Стать врачом мигранту будет трудно, для него обучение платное, какой бы балл по ЕГЭ он не получил. Но те, кто хочет получить хорошее среднее образование -педагогическое, медицинское – этого добьются. Вторая по популярности мечта школьника-иностранца – это карьера музыканта. И еще очень популярна специальность архитектора.
Еще один шаг на пути к интеграции – это русские мультфильмы. Так дети учатся слушать русскую речь и формулировать мысли по-русски. Каждую неделю бывают экскурсии, на которых дети изучают город, приобщаются к культуре и учатся понимать искусство. Жаль, что звук в на пленках и и дисках часто бывает неважный: для нас еще сойдет, а для детей, изучающих язык, - нет. В то же время преподаватели стараются искоренить у учеников мысли о полной ассимиляции. Ребятам, которые стремятся забыть родной язык и принципиально не читают книжек узбекских и таджикских авторов, объясняют, что они неправы.
Специалисты по-разному трактуют уровень школьного обучения в странах СНГ. Многие учителя, работающие с мигрантами в обычных российских школах, утверждают, что у тех проблемы не только с руским языком, но и с точными и естественными науками. То есть обучение на родине – довольно скудное. Владимир Мукомель в свою очередь уверяет: прилежная девочка из Узбекистана заткнет за пояс ученика из любой плохой российской школы.
Кстати, девочек на мигрантских курсах больше, чем мальчиков. А ведь совсем недавно в странах Азии ценились как раз необразованные невесты.
