Открывая Год театра 13 декабря 2018 года, врио губернатора Петербурга перепутал императрицу Екатерину с Елизаветой, и ошибочно назвал Ярославль родиной профессионального русского театра.
Неточности в речи врио губернатора Александра Беглова заметила главный редактор «Петербургского театрального журнала» Марина Дмитриевская и описала выступление претендента на высший государственный пост Петербурга у себя в FB:
«А. Д. Беглов вышел выступать вполне мило и непринужденно. Ничто не предвещало. Снял на сцене галстук — и стал говорить без бумажки… А зря.
Я уж не знаю, какие спичрайтеры и на какой зарплате сидят в нашем Смольном (думаю, побольше моей будет), но только с их, видимо, слов Александр Дмитриевич сообщил, что хотя празднование Года началось в Ярославле, где возник первый русский профессиональный театр, но Ярославль должен быть благодарен Петербургу за то, что тут у нас Екатерина подписала им Указ… Сердце у меня упало в ботинок.
Не знаю, какая неведомая сила выносит меня в такие моменты на поверхность, может, привычка поправлять студентов на счет „раз“, но только как могла громко (а могу я плохо, выходит чистый писк), я пропищала Беглову: „Елизавета!“ С первого раза он не услышал, тогда я пропищала вторично. Речь и. о. губернатора на время остановилась, он демократично обратился за помощью к залу: кто, мол? Зал молчал пару-тройку секунд, ни в чем не признаваясь. „Елизавета“, — все же неуверенно поддержал меня кто-то одинокий перед лицом власти и исторической правды. „Но они же потом поехали в Ярославль“, — продолжал изучать историю со слов спичрайтеров губернатор. „Никуда они не ездили, учите матчасть, в Ярославле никогда не было профессиональной труппы, она была в Петербурге“, — пищала я, уже встав и как-то включив в движение размахи рук, чтобы величие Петербурга было для Беглова более очевидно.
„Поменяйтесь местами“, — посоветовал кто-то из зала, но я все-таки на сцену не пошла, уняла себя, так что Александр Дмитриевич договорил, уже не касаясь истории вопроса. Он, собственно, и не обязан знать, хотя, при нынешней ориентированности власти на самодержавие, императриц наших, матушек, такому симпатичному человеку без галстука путать не следует.
Тем более — уж как эта упомянутая им Екатерина любимого моего Сумарокова гнобила, сука! И вообще ни хрена театру не помогала! Потому что Сумароков тоже, бывало, как встанет, как запищит, что вообще-то он настоящий создатель русской сцены (что правда!!!), да как начнет требовать для них с Иван Афанасьичем денег на театр… Люблю я его, Сумарокова, оду его „Все меры превзошла теперь моя досада“ люблю…
…По окончании концерта я хотела настичь и. о. А. Д. Беглова и досказать ему историю, особенно про Головкинский дом и второй Указ Елизаветы — выделить театру 200 кошек и котов, но постеснялась, поскольку он уже был окружен директорами и дамами насчет более современных дел, и каждый хотел что-то в этот праздничный момент от него получить», — пишет Марина Дмитриевская.
