Хором против небоскреба

Кристина Резникова:

«Я не верю, что наша демонстрация что-то изменит. Но пришла, чтобы не стыдно было потом на себя в зеркало смотреть.

Я не против этой башни где-нибудь в районе Парнаса или Купчино, я бы даже поддержала эту инициативу. Но ее строят в центре города, и мне кажется, с одной целью – чтобы ЮНЕСКО понизило наш статус, и можно было бесконтрольно сносить здания в центре.

Я некоренная петербурженка, но очень люблю этот город. Когда сюда шла, не боялась ни беспорядков, ни милиции - все это настолько ничего не решает, что никто не будет устраивать провокаций».

Ирина Павлова:

«Я преподаватель филфака в университете, работала раньше в школе. Я очень люблю Петербург, я коренная петербурженка. Мне не хочется, чтобы этот город превращали в город небоскребов. Мне кажется, что у него есть свое лицо, и его стоит сохранить для будущих поколений.

И кроме того я верю, что что-нибудь можно изменить. Если в западных странах люди приходят и что-то меняют, то и у нас когда-нибудь станет так. Поэтому я пришла, чтобы кирпичик положить в это дело.

Я никогда не была на митингах, поэтому сначала сомневалась - идти или не идти, но утром решила, что это правильный поступок».

Дарья Гончарова:

«Да, я себя считаю единицей без нулей, и мой голос не имеет большого веса. У меня нет больших связей, знакомых. Так что единственное, что я могу сделать, – это прийти на такой митинг, поставить свою подпись. Постоять здесь, чтобы другие не пришли, не сказали: «Ой, что-то никого нет, пойдем домой».

Я против того, что башня строится мало того, что в центре, так еще и на археологическом объекте. Меня вот это больше всего возмутило, что хотят вбить сваи прямо в наше наследие. Настолько возмутило, что я впервые в жизни вышла на митинг. Родители у меня болеют, им сложно приехать, но они меня поддержали.

Раньше я так не реагировала. Но раньше была угроза отдельным объектам, а сейчас - всему городу. И если поставить одну башню, то они будут расти у нас как грибы».

Константин Костромин (и сын Роман):

«Я пришел сюда с ребенком, ненадолго, хочу засвидетельствовать свое «против» и сразу уйти. Честно говоря, я не верю, что от этого что-то изменится. Но я так сказал свое мнение, а то, что к нему не прислушались, – это уже другое дело.

Я первый раз участвую в митинге. Раньше не ходил, потому что не хотел связываться с политикой. А сейчас решение по башне принято, и такой момент, что надо всем выходить.

Горожан не послушали. Теперь, мне кажется, этот вопрос можно решить только массовым путем. Это моя гражданская позиция, и я ее так воспринимаю.

Несогласных петербуржцев больше, но пришли не все, потому что люди у нас ленивые и неповоротливые. Но, думаю, гражданские чувства будут нарастать».

Андрей Пивоваров:

«Я пришел сюда сознательно. Надеюсь, что массовая демонстрация повлияет как-то на решение по «Охта-центру». Для меня это далеко не первый митинг.

Меня лично что покоробило – тот цинизм и хамство, которые проявили власти на слушаниях 1 сентября. Когда мнение горожан заплевывалось, закрикивалось. Когда платные крикуны воевали против бабушек-блокадниц.

По мне, чем больше протеста будет вызвано, тем больше шансов что-то изменить. В следующий раз лично я позову сюда своих друзей».

Всеволод Мельников:

«Я сам архитектор, поэтому и возражаю против такой башни. Я за то, чтобы над нами были кресты и ангелы.

Конечно, какие-то партии греют на этом руки, но они сейчас правду говорят. Правду говорить хотя бы для вечности безопасно. Правительство должно радоваться, что у людей есть гражданская позиция, что они выходят, что они говорят. Ее надо лелеять и беречь.

Идея, что большое - значит хорошее, не нова. Но только ребенок не видит разницы между высоким и большим. Или как у нас говорят: велика Федора, да дура».

Александр Павлов:

«Вы же знаете байку про двух лягушек, которые попали в кувшин с молоком и сбили масло. Ну вот, надо рыпаться. Надо всегда рыпаться. Ну сколько можно бояться, в 91 году не боялись, а сейчас-то чего бояться?

Я редко хожу на такие акции. Вот возникла потребность – пошел. Я против небоскреба, потому что я за Петербург.

Это пошло – то, что они нарисовали, пошло то, что они хотят построить. Одного этого достаточно уже, чтобы выйти на митинг. Зачем же похабить такой хороший город?

Небоскребов много, а Петербург один. Хочется на небоскреб посмотреть – можно поехать хоть в Нью-Йорк, хоть в Бангкок».

Вероника Зайцева:

«Я пришла, потому что я против этого проекта, я об этом писала на сайте «башне.нет», и меня сюда пригласили.

Я работаю в государственном учреждении, в Российской национальной библиотеке. Мы делаем базу данных «Литература о Петербурге». Мы, зная о Петербурге несколько больше, чем многие другие, совершенно против этого проекта, который может просто убить градостроительную концепцию в этой части города, и возможно станет прецедентом для остальных.

Я против, потому что деньги не могут быть выше духовности – так я понимаю то, что сейчас происходит. Я не раздумывала – идти или не идти, знала точно, что я приду. Когда у нас шли дебаты в библиотеке по поводу оформления исторических интерьеров, мы публично выступали. И наша позиция была услышана. В результате все изменилось в лучшую сторону. Я верю, что если нас будет много, нас услышат.

Я не коренная петербурженка, из «понаехавших». Но могу точно сказать, что знаю о городе гораздо больше, чем многие из тех, кто тут родился. Семья меня не отговаривала идти на митинг. Муж поддерживает, но сам не вышел, потому что работает».

Александр Ивлев:

«Я думаю, что когда происходят подобные события, люди не должны оставаться в стороне. И рад, что у меня такая гражданская позиция, как у большинства здесь. Это должно сработать. Если проходящие мимо люди обратят на это внимание, то это уже хорошо. Я думаю, что если нас будет много, нас услышат.

Я следил за этой темой в интернете. Я считаю, что город наш – самый лучший, что его нужно беречь и сохранять. Подобное строительство – это разрушение.

Я ленинградец в третьем поколении, мои родные защищали город в блокадные дни. У нас есть семейная традиция - 9 мая идем на Пискаревское мемориальное кладбище. Все это история, все это надо беречь».

Илья Сафонов:

«Мне не нравится башня. Мне не нравится наше правительство - страны, города. «Газпром» мне не нравится. Я хоть первый раз выхожу на такой митинг, но не особо сомневался. Мне товарищ прислал приглашение в «Вконтакте», и я решил пойти.

Это гражданская позиция. Я свой город люблю. Я коренной петербуржец. Я против того, чтобы нарушались законы, в том числе о высотном регламенте. Те, кто не пришел сегодня, просто поленились. Думаю, дело не в страхе. А чего бояться? Лень просто.

Если будет еще марш в защиту города, конечно, надо идти. А как же?»

Анастасия Петрова:

«Я здесь, потому что считаю, что эту башню строить не стоит. Многие не пришли сюда, потому что доехать непросто, и холодно, и информации мало. А я живу тут, рядом с местом митинга. Других это не сильно затрагивает лично, вот если бы строили рядом с их домом – тогда да! А так, для многих это абстракция.

Я не очень верю, что это что-то изменит. Да, я пришла, мне было интересно. Здесь есть и мои знакомые. Но большинство не видят в этом поступке смысла, и не пришли».

Елена Лангуева:

«Я пришла поставить подпись против газоскреба. Очень хочется надеяться, что это что-то изменит. С одной стороны, в нашей стране бесполезно на что-то пытаться повлиять, а с другой стороны, если мы вдруг все соберемся, ну нас же не могут проигнорировать?!

У меня много знакомых, которые против башни, но они сегодня работают. Звонят мне: «Ты поставь за нас подписи, нас, Лавровых, четверо, и все против!». Но, к сожалению, так нельзя.

Мы в семье, конечно, обсуждаем эту тему. У меня дочь, ей 13 лет, говорит: не надо портить город. Это ее личная позиция, на нее никто не давил. Она посмотрела в Интернете, как выглядит проект, и сказала: «Мама, у нас есть предмет - петербурговедение, какой же это Петербург?». Дети - они хоть маленькие, но очень сознательные.

Будет следующая демонстрация - снова пойду и еще кого-нибудь приведу. Как-то мы защищали свой переулок. Старинный дом у нас перестраивали. Я поняла, что есть определенная каста людей, которые плюют на все обстоятельства и идут защищать. А есть те, которым вроде и не нравится застройка, но и делать особо ничего не хочется. Вылазит вот это русское – «да кто-нибудь придет». Кто-нибудь что-нибудь без меня сделает.

Башня ничего плохого из себя не представляет – в Купчино или в Красном Селе. В Колпино – вообще супер. Чтобы удовлетворить чью-то манию величия, совершенно не нужно для этого портить центр города».

Надежда Васильева:

«Когда мой ребенок вырастет и спросит: «Мама, а что ты тогда делала, что эта дура теперь стоит?», я что скажу – «Дома спала в субботу»?

Не было никаких сомнений, идти или нет. Я думала про то, что могут быть беспорядки. Но если всю жизнь бояться, можно все потерять. Я против проекта, потому что он очень некрасивый. Я художник, мне это видно.

Мой муж, режиссер Алексей Балабанов, обозначил свою позицию. Он подписался против башни. Выйти на митинг для него - не метод, он не публичный человек. Он не любит, не умеет говорить. Он может написать, снять. Он в своих фильмах про это все время говорит. Человек, который так снимает город, не может быть за башню. Он меня не отговаривал от того, чтобы я шла. Он сам по башке все время получает.

Я накануне убеждала молодую коллегу, художницу. Она говорит – это все зря, ничего не изменится, если сильные так захотели. Это говорит, ход истории, так и должно быть. Леша мне то же самое говорит - что плохое сильнее. Но я все равно пошла – иначе что мне потом ребенку говорить?»