«Крыша мира» - Мекка питерских руферов

Карлосоны, которые ходят по крышам

Холодный питерский ветер задувает во все щели. Ковёр из опавших жёлтых листьев шуршит под ногами. Едва моросящий дождь то и дело норовит политься из вечно серого питерского неба. Кажется, осень окончательно заявила свои права…

Заходя в тёмную подворотню где-то в центре Петербурга, она дёргает меня за рукав пальто: «Тише, не галди так! Тут соседи знаешь, какие? Оглянуться не успеешь, в милицию позвонят – их тут уже достали такие, как мы».

А в милицию-то за что? Ведь сегодня мы всего лишь вольные ходоки по крышам – руферы, иначе говоря. Или крышелазы – это кому как больше нравится.

Она – Алиса, обыкновенная петербургская студентка-второкурсница, любящая иногда погулять по крышам, посмотреть на мир с высоты, так сказать. И сегодня мы с ней идём на «Крышу мира» - культовое место не только для питерских крышелазов, но и просто для любителей романтики и красивых видов города.

Мы где-то в районе Гороховой (точный адрес мой проводник просил не указывать, «конфиденциальность – прежде всего»).

«Говорят, на этой крыше сам Цой бывал! Верить или нет – не знаю, сама я его тут не видела, не родилась ещё тогда», - смеётся Алиса. Верить, в принципе, можно, потому что за многие годы кто здесь только не побывал.

Преграду в виде домофона на двери парадной преодолеваем в два счёта. Ловким движением пальцев Алиса набирает заветный код из пяти цифр, и на мой недоумевающий взгляд отвечает: «Откуда знаю код? Давно дело было, знакомый подсказал. Так всегда – тебе подскажут, ты подскажешь, коды от таких крыш только «по наследству» и передаются. Ну, или есть ещё вариант: сидеть в засаде около подъезда и ждать, пока кто-то из жильцов не появится. Но ты же знаешь, у нас то дождь, то холод…».

Путь наверх

Холод и правда начинает пробираться под казавшееся раньше тёплым пальто. И только быстрый забег по лестнице до последнего этажа спасает от «неминуемой гибели».

Ступень, ещё одна, и ещё… Идти как можно тише, чтобы никто из жильцов не услышал! И вот, наконец, она – чердачная дверь. В этот раз повезло – открыта.

«Что с этой дверью только ни делали! И замки новые вешали, и заваривали, а толку – ноль. Кто действительно хочет попасть, тот попадёт. С напильником ходят господа, с фомкой, честное слово даю, сама видела!» - уверяет меня Алиса. И ей действительно веришь, особенно когда видишь на железной двери «следы обитания» бывших замков.

Нет бомжа – ты везунчик!

Под звук скрипучих петель мы оказываемся на чердаке. В нос сразу бросается специфический запах – такой, наверное, нигде больше не встретишь. Своеобразная смесь ароматов кухни, старого дерева и отходов голубиной жизнедеятельности.

Ещё несколько секунд, и глаза привыкают к тёмному свету, и чердак уже не кажется таким уж дремучим. А если приглядеться, то можно даже различить очертания досок, набросанных на пол в качестве помоста.

По словам Алисы, в этот раз с чердаком нам повезло. Бывает, под крышей ты оказываешься нежданным гостем в жилище бомжей. Или, что тоже не радует, натыкаешься на шприцы и маленькие стеклянные склянки. А тут – относительный порядок и никаких следов обитания асоциальных элементов.

Вероятно, всё дело в том, что крыша посещаемая и многим известная, так что устроить себе здесь временное пристанище становится небезопасным. «Давай мне руку, иди за мной! И смотри под ноги!» - раздаёт приказы мой сегодняшний командир, и я не устаю им повиноваться.

Город под ногами

Высунув голову из чердачного окна, поневоле чувствуешь себя Карлсоном, взгромоздившимся на крышу. Взгляд направо – железо крыш и провода, взгляд налево – заброшенная башенка местной противовоздушной обороны, взгляд вниз…мамочки, какая высота!

Ступать только по швам железных листов, чтобы лязганьем металла не привлекать внимание жильцов. Наши сиденья – смятые газеты, наш зрительный зал – мы двое, а на экране сегодня – парадный Петербург, вид сверху.

Люди-муравьи, виднеющийся вдали Казанский, а Адмиралтейство – вот оно, совсем рядом! И крыши, крыши, крыши – красные, серебристые, зелёные.

«Когда попадаешь сюда, оказываешься словно в другом мире. Всё не так! Даже чисто визуально всё находится под другим углом зрения. Волшебство, иначе не назовёшь!».

Мы сидим уже не меньше получаса, а кажется, что не прошло и пяти минут. «Крышные» разговоры за жизнь затягивают, не давая шансов выбраться. Но проклятый ветер всё сильнее задувает за шиворот, и страх заболеть гонит обратно на чердак.

Но мы ведь вернёмся – с надеждой смотрю я на Алису. А она лишь поднимает глаза и смотрит вдаль, на погрузившийся в осень город – конечно, вернёмся, сюда всегда возвращаются.