Роман о черных копателях петербургского журналиста Михаила Бокова «Дед» стал бестселлером по версии сайта OZON. Книга номинирована на премии «Большая книга» и «Ясная поляна». Михаил стал первым, кто рассказал об этой субкультуре массовому читателю, поделившись в книге собственным опытом, наложенным на мистицизм.
В его книге герои верят, что лес — живой, что он накажет плохого человека и поблагодарит хорошего, что у земли есть память, и все происшедшее не проходит без следа.
Главный герой романа «Дед» — бывший журналист — едет в лес от отчаяния. Ему не нравится, что его пузо растет, в жизни ничего не меняется, редактор заставляет хвалить спонсоров, дарителей и правящую партию, он замечает, что его жизнь проходит мимо. Так герой оказывается в лесу, где ищет «следы» своего деда — москвича Андрея Ганина, который без вести пропал в новгородских лесах 70 лет назад.
«Черные копатели — только предлог, чтобы рассказать большую историю самоопределения, которую каждому из нас приходилось так или иначе решать», — говорит автор.
Михаилу Бокову 38 лет. Родился в небольшом городе: с одной стороны он упирается в Нижегородскую область, а с другой — заходит в Мордовский заповедник. По образованию — религиовед, жил в Москве и Санкт-Петербурге. Последние лет 15 работает журналистом. Сейчас, живя в городе Берлине, пишет для «Коммерсанта», GQ и ряда спортивных изданий. Корреспондент MR7.ru поговорил с писателем
— Как вы стали писателем? Что стало толчком для творчества?
Желание писать, так или иначе, проявлялось с малолетства, с юности. Просто читать чужие книги мне всегда было недостаточно. А хотелось написать свою собственную — такую, чтоб самому нравилось: с отвалом башки, с феерией, и чтобы дым в ней стоял коромыслом. Вот роман «Дед», как мне кажется, именно такой и получился: там черные копатели, русский лес, ржавчина, лешие и деревня — все вперемешку.
— Мы привыкли представлять писателей благодаря американским фильмам как людей, которые ничего не делают и однажды вдруг садятся и пишут-пишут-пишут, и не могут остановиться, а потом сдают книгу какому-то издателю, и она вдруг становится бестселлером? У тебя так же?
Это такой порочный стереотип. Потому что в реальности дело, по крайней мере, у меня шло туго и со слезами. К сожалению, я не из тех людей, которые садятся и начинают исторгать из себя текст: страницу за страницей, как бешеный принтер. Вместо этого я долго и мучительно борюсь за каждый абзац, обсасываю каждое слово, выбираю и рефлексирую. Каждый раз — это как будто на войну сходить. Надо себя заставлять, обламывать, а мир вокруг искрится соблазнами — сериалы, фейсбуки, все вот это, на чем современный человек ловится.
Часто еще спрашивают: а выпивка помогает? Иногда помогает. Черт, да все средства хороши, если позволяют выжать из себя одну хорошую строку.
— Какими достижениями в своей жизни ты гордишься?
Мне 38 лет, и я не стал толстым, унылым, знающим все про жизнь. Это очень хорошо. Потому что я часто смотрю на сверстников и все, что вижу — это разговоры про ремонт и шиномонтаж.
— О чем книга «Дед»? И почему она должна понравиться читателям?
Книга о том, как русский человек мается, не может себя найти, а потом бежит в лес — вдруг тот что-то подскажет. Так делали наши предки: вся пугачевщина, старообрядцы, протест, самовыражение, все это аккумулировалось в лесу — подальше от государева ока. Современность ничем не отличается. Нас загнали в офисы, надели на нас галстуки, идеологию, ценности. Но душа, как птичка — на волю рвется. И глаз из-под гнета ипотек все равно косит в сторону чащи: чтоб на коня, чтоб с саблей, чтоб с залихватским чубом из-под папахи.
Черные копатели — только предлог, чтобы рассказать большую историю самоопределения. Которую каждому из нас приходилось так или иначе решать.
— Как ты придумал сюжет-идею книги? Сколько времени прошло от идеи до воплощения?
Идею придумал, потому что немного копал сам и имел друзей-копателей рядом. Одни уходили в поиск бойцов, искали останки, искали родственников погибших. Другие слетали с катушек и ввязывались в мрачные стремные дела с перепродажей оружия и артефактов. Все это было перед глазами.
Кроме своей семьи, идеей ни с кем не делился, поддержки не искал. Я как тот подземный червь: мне легче делать все самому, тихо, и не знать, что люди говорят.
— Сколько ты писал книгу?
На все про все — черновой вариант и редактуру — ушло два с половиной года. Еще три месяца потратил на поиск издателя. Им стало боевое, энергичное издательство «Питер»: они «болеют» за книгу, возят по стране, представляют, говорят о ней много и везде.
— Где ты ее писал? Что читал, куда ездил во время написания?
Писать начал в Москве, а заканчивал уже в Берлине. В середине есть куски написанные в Турции. Удивительным делом на чужбине язык обостряется, становится жестче, четче. Вот, в Турции — вокруг были минареты, пел муэдзин, а я вдруг почувствовал, что в моей книге про русский лес прорезается что-то хтоническое, посконное.
Истории все были на поверхности, вокруг. Когда писал роман «Дед», шли судебные процессы со знакомыми, которых поймали в поле с оружием. Помимо этого, читал много военных мемуаров — Жуков, Эренбург, Гранин, литературу о технике и вооружениях времен войны.
— Расскажи какую-нибудь историю, которая в книгу не вошла и почему?
Мне кажется, в книге все же удалось описать главное — как меняются представления о реальности у человека, занятого «копом». Многие из них, например, верят, что лес — живой, что он накажет плохого человека и поблагодарит хорошего. Что у земли есть память. Что все происшедшее не уходит без следа.
В Новгородской области есть известное место Мясной Бор. В годы войны здесь погибли десятки тысяч солдат (Долина смерти, где погибла Вторая ударная армия Андрея Власова в 1942 году. — Прим. ред.). Поисковики, которые бывали там, отмечают: в этом месте не поют птицы, не ходят животные. Многие говорят, что видели призраков: солдаты, танки. Война словно еще продолжается там в каком-то параллельном пространстве.
— Как отзываются о книге сами черные копатели?
Диапазон отзывов очень широкий. Есть негативные, и это нормально: книга не пряник, всем не угодишь. Как автор хочу сказать, что я не ставил целью написать про черный коп «все как есть». В книге говорят животные, ходит леший, а главному герою являются погибшие солдаты по ночам.
Одна газета написала: роман «Дед» — это «русский магический реализм». На мой взгляд, именно так и нужно трактовать текст.
— Как тебя занесло в Берлин?
Моя жена занимается наукой, она получила грант. Я подтянулся, как прицеп, балласт, моего участия в этом почти нет.
— Как журналистика повлияла на дальнейший уход в писатели?
Журналистика, вероятно, учит лаконичности. Из текстов исчезают рюшечки и вензеля: все эти прилагательные, сложные путаные конструкции и так далее. Но в целом журналистика — проклятое ремесло. Главный герой романа «Дед» — сам бывший журналист. Он едет в лес от отчаяния. Он видит, как растет его пузо, как отвисают штаны на коленках, а ничего не меняется в его офисе. Редакция славословит спонсоров, дарителей, правящую партию, а жизнь тем временем — тик-так, проходит за всем этим. И бодрые заказные заметки — не то, на что хочется эту жизнь потратить.
-- Как выстрелила книга? Чувствуешь ли ты, что она получилась своевременной?
Роман «Дед» номинировали на две большие премии — «Ясная Поляна» и «Большая книга». Она стала бестселлером по версии сайта OZON. Но я ставлю для себя планку так: победа придет тогда, когда книгу будет читать каждый второй человек в метро.
— Есть ли идея для новой книги, если да, то какая?
Есть идея, есть наброски, и есть отличная история из жизни. Про то, как отдельно взятый священник в небольшом городе попытался пойти против всего. Против церковной власти и светской — погрязшей в сребролюбии. И тогда за священника встала молодая шпана. Уголовники и беспризорники, которых он, по долгу своего пастырства, окормлял, пошли менять мир. Вот примерно так. Жаль, к 100-летию революции не успел это написать.
