Волшебник другой реальности

Сначала открылась и будет работать до 15 апреля выставка «Балет Валентина Самарина» в Галерее Art of Foto, что на Большой Конюшенной, 1, а вот теперь и «Русские в Париже» — в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме, которая продлится до 29 апреля включительно.

Вернисаж

Валентин Самарин, как всегда, элегантный, в берете и шелковом шейном платке пришел на выставку лично, чтобы говорить о волшебстве своих фотографий. Большой выставочный зал Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме находится на втором этаже. Самарина, который все же ходит с тростью, а то и с двумя, для ускорения процесса пригласили подняться в подъемном кресле — музей одним из первых в городе такой подъемник в свое время сделал «для маломобильных групп». Валентин не хотел, порывался даже во время подъема соскочить, ну в буквальном же смысле слова! — но впереди ждал телевизионщики, и пришлось чинно доехать.

А потом он весь вечер был центром внимания зала — много часов. Общался, пил шампанское, обнимался с девушками, раздавал автографы и говорил о своем волшебстве создания фотографий. Кажется, не уставал. Но это, наверное, только кажется. Может, у Самарина, есть какой-то неведомый секрет, и он параллельно умеет жить не в одном мире, а в нескольких — там, где другие энергии, которые дают эти неистощимые силы? Вполне возможно.

Итак, Валентин Тиль Мария Самарин сидел в Большом выставочном зале за столиком и общался, именно он был ядром композиции из непрерывно сменявших друг друга зрителей-собеседников и неподвижных внешне, но содержащих в себе непрерывное вечное движение его фоторабот, собранных в цикл «Русские в Париже».

Сам Валентин Самарин оказался в Париже как политический беженец. Теперь это словосочетание у нас снова на слуху, верно? Путь Самарина был примерно таким же, как повторяющийся снова и снова путь многих думающих людей из России — сначала попытки самостоятельно мыслить и оставаться независимым, художественные или политические акции, «внимание» КГБ, допросы, КПЗ или психушка, а нередко и то, и другое, а потом дилемма — или уезжать, или за решетку. Особенность Самарина только в том, что он — невероятный, единственный в своем роде художник.

Декабрист

Валентин родился в 1928 году 4 апреля в Ленинграде в семье военнослужащего. Учился много — физфак ЛГУ, Мореходка имени адмирала Макарова, потом снова ЛГУ — философский факультет, Театральный институт, филфак Пединститута, но диплома о высшем образовании так и не получил нигде. Кстати, последним незаконченным высшим

учебным заведением у Самарина станет Сорбонна, но это еще впереди. А пока молодой человек живет в Ленинграде и интересуется современным искусством. В 1956 году в декабре в Эрмитаж привозят выставку Пабло Пикассо, куда валом валит оппозиционно настроенная молодежь — а такие люди тогда в Ленинграде уже были и не так уж мало. Решили обсудить выставку в ЛГУ, но правоверные комсомольцы испугались, направили молодых людей в Публичную библиотеку, но там никто не был в курсе. В итоге пошли на Площадь Искусств — это было в символический день — 14 декабря. Фактически получился, как бы мы сейчас сказали, «несанкционированный митинг». Власть очень напугалась, и когда молодые люди решили собраться там же через неделю — 21 декабря, то пришедших уже ждала столь знакомая нам теперь картина — сотрудники «органов» в форме и в штатском и милицейские машины. Были аресты. Валентина (тогда он еще носил свою фамилию при рождении — Смирнов) два дня допрашивали в кгб-шной КПЗ на Литейном, 4, но, ничего не добившись, выпустили.

Тюремная психбольница, как место осознания себя художником

А 1960 году, уже во времена «холодной войны», когда в небе над Свердловском был сбит американский самолет-разведчик U-2, пилотируемый Гари Пауэрсом, Валентин печатает и распространяет листовку «За мир и демократию!», подписав ее «13 комсомольцев». Его быстро вычислили и арестовали, стали беспрерывно допрашивать — стиль конторы не меняется, как мы видим. Валентину выдавать было некого — листовка была лишь его авторства. На этот раз арестанта не отпустили, а отправили на два года в печально известную и до сих пор существующую в том же статусе тюремную психиатрическую больницу на Арсенальной улице с диагнозом «психопатическая личность со склонностью к декомпенсированным поступкам». Там его послали трудиться в библиотеку — книги переплетать, не зря же столько везде учился. И именно в психушке на Арсенальной Валентин осознал себя как художник: он из тех материалов, что оставались от переплета книг, начал создавать абстрактные композиции и, как сам говорит, «думать об истинной природе вещей». Правда, потом, много лет спустя в своих интервью, он вспомнит о том, что еще в детстве, когда ему было девять, получил от отца в подарок старый фотоаппарат и сделал снимки отца и матери на разных сторонах негатива, сведя их воедино в несуществующем пространстве, и это стало прообразом его удивительных фотографий, в процесс создания которых Валентин Самарин погрузится в семидесятые, познакомившись с экспериментальным театром балета Леонида Якобсона. Самарин становится человеком мира ленинградской «второй культуры» — квартирные выставки, художественные акции, открытие художественного салона в собственной квартире на Васильевском, где выставлялись неофициальные художники и читали стихи поэты. Конечно, милиция в покое не оставляет. Валентин также становится участником феминистского клуба «Мария», который создала жена поэта Виктора Кривулина философ Татьяна Горичева, там издается нелегальный журнал «Женщина и Россия», который Самарин распространяет. КГБ плотно за ним следит. 2 июня 1980 года Самарин участвует в акции, посвященной Дню художника у Петропавловской крепости. Его снова помещают в психиатрическую больницу и держат там два месяца на принудительном лечении. И

потом ставят перед выбором — либо покинуть страну и лишиться гражданства, либо сесть в тюрьму или психушку. Так Самарин в январе 1981 года в статусе политического беженца оказывается в Париже, погружается в жизнь тамошнего художественного андеграунда.

Максимум степеней свободы

Поселили Самарина в Париже в старинном замке Монжерон, который был приютом для русских беженцев с 1917 года — здесь жили Цветаева, Шагал, Эренбург. Но замок больше походил на коммуналку — с общей кухней и очередью в туалет. Самарин прожил здесь 20 лет, здесь была его первая персональная выставка в 1982-м году, откуда, как он сам рассказывает, зрители своровали несколько фотографий. Только в 2001 году Самарин переехал из замка, получив маленькую социальную квартиру. Но Париж, Париж! Выставки, спектакли, балет, и русские в Париже.

Вот они, на его фотографиях в Большом выставочном зале Музея Ахматовой — красавица Наталия Медведева — та самая, жена Лимонова, манекенщица, актриса, певица, писательница. Самарин фотографировал ее пять лет — с 1983 по 1988, это стало серией «Большая Медведица». Вот и центральный персонаж творчества Самарина того времени — Хвост — поэт, драматург, музыкант и художник Алексей Хвостенко, это ему принадлежат известные не одному поколению «Орландина» и «Город золотой». В Париже Хвостенко ставил спектакли в клубе «Симпозион». Никита Струве, Владимир Котляров (Толстый), Майя Плисецкая, Булат Окуджава, Иосиф Бродский, Галина Вишневская и Мстислав Ростропович, Юрий Любимов и Виктор Некрасов — это герои фотографий Валентина Самарина, который, как пишет биограф и куратор его выставок художник Валерий Вальран «всегда оказывался с фотоаппаратом в нужное время в нужном месте: отпевание Андрея Тарковского в соборе Александра Невского, где Мстислав Ростропович исполняет 6-ю симфонию П.И.Чайковского, выступления Иосифа Бродского, Булата Окуджавы, крестный ход в Сергиевском подворье, русские артисты в русском ресторане „Анастасия“ позируют на фоне огромной копии картины И. Репина „Запорожцы“, исполненной ленинградским художником Николаем Любушкиным». А вот сам Самарин — его автопортрет за работой. Художник стал автором собственного жанра — Sanki, его снимки, выполненные по технологии серебряножелатиновой печати, погружают в «другую реальность» — размытые, проявляющиеся слоями его фотографии дают, как он сам говорит «максимум степеней свободы». Выставки Самарина проходят в разных странах, в 2004 году Самарин возвращается в Россию, через два года ему предоставляют российское гражданство. «Я понял, что должен вернуться домой немедленно в свой Петербург», — так вспоминает то время Валентин. И здесь — выставки — от Русского музея до музея Достоевского в Петербурге, Новосибирск, Ярославль, конечно же — Москва. В Париж он ездит на фестивали, оставаясь и петербуржцем, и русским парижанином.

27 апреля в 17 часов в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме состоится встреча с Валентином Самариным.