«Если б я был слишком серьёзен, то давно можно было бы удавиться»

Покинул Ленинград, вернулся в Петербург

Я – Борис Узелевский. Ленинградец. 1957 года рождения. Образование — 10 классов советской школы. Работал библиотекарем шесть лет. Женился, пришлось искать более прибыльную работу. Устроился фотолаборантом на «Ленфотообьектив». Печатал фотографии. Была и халтура, и левые деньги. В перестройку «Ленфото» обанкротилось. И, так сказать, ветром времени меня занесло в Израиль. Уезжал ещё из Советского Союза в феврале 1991 года. Тогда эмигрировавших в Израиль лишали гражданства. Оказался в Израиле, ничего не зная. Там свой местный колорит. Там религия иудаизм от государства не отделена. Там вопросами бытовыми заведуют раввины. Ну, не каждого это устроит. Я вернулся сюда, потом опять в Израиль уехал. Гражданство российское с трудом восстановил. Жил в Приднестровской республике в городе Бендеры. Там женился второй раз. Получил там вид на жительство в этой непризнанной республике. Семья новая захотела в Израиль. Поехал с ними, там прожили четыре года. Потом я говорю, нет, я на родину хочу. Тоскую по Ленинграду, по Петербургу. Жена там первая осталась. Но за 15 лет мы забыли друг про друга, общего ничего нет… Вернулся вот. И вот с 2002 года паспорт у меня без прописки. Место жительства — страничка пуста.

Высокооплачиваемый профиль

Когда иду по улице, люди говорят, «Карл Маркс. Пушкин, Толстой, пророк Моисей». Я даже привык. Художники приглашают позировать, портреты пишут. Скульпторы бюсты лепят, в массовке снимаюсь. Но в массовке платят раз в месяц и прийти нужно за 500 рублями в определённый день, стоять в очереди, а художники платят за сеанс — 200−300 рублей в час. За жизнь научился сам себя смешить. Если я выспался, позавтракал и расчёсываю с утра бороду, то это радость, наступает эйфория. Если б я был слишком серьёзен, то давно можно было бы удавиться.

Любитель русской словесности

Я сам себя как-то развлекаю, сам с собой размышляю. Вспоминаю цитаты из романов, как-то к себе их применяю. Посмеяться над собой как-то.

Я люблю русскую словесность. Хотя у меня нет каких-то званий, профессии. Что я в школе прошел, что сам читал в советское время потом, то и осталось. Было бы интересно из области словесности что-то исполнить или как-то рассказать. Словесное искусство.

Я работал в библиотеке. Читал много литературы — литературоведческой, исторической… В библиотеке я мог читать то, что читателю было недоступно. Тогда хорошие книги не выдавались, чтобы их не украли. Давали всякую шелуху читать, а я мог читать хорошие вещи.

Я сейчас перечитываю Бахтина. Бахтин, вообще, гений, конечно. Многие его не любят, многие отрицают. Я пришел к нему в советское время, так он меня просто поразил. Просто восхищает. Что он пишет о Достоевском! Бахтин лучше всех показал любимую тему Дстоевского от «Бедных людей» до «Братьев Карамазовых». Это и социальная тема, и психологическая, и философско-антропологическая. Сейчас, когда полностью изменилась конъюнктура, когда вместо идеологии и диктатуры, немножко диктатуры-идеологии православной и ортодоксальной, теперь нового типа ученость. Соответственно Бахтина выпихнуть, опровергнуть, но у них не получится ничего! Потому что они то все — ничто, а он то — гений. Для меня Достоевский и Бахтин — два великана.

Я прочитал академическое издание Достоевского, все комментарии, прочитал о нем книг много. Есть хорошие, есть глупые книги, которые ничего не понимают о Достоевском. Еще я Пушкина люблю, классику русскую. Оказалось, что увидел что-то такое, что никто не видел. Опубликовали мою статью «Достоевский. Гоголь. Булгаков». Я участвовал даже в конференции «День Достоевского».

Все мы вышли из каморки Макара Девушкина

Макар Девушкин в «Бедных людях» пишет письмо, вот, я живу в квартире, каморка тесная, выходит в кухню… Ну и что ж такого-то? А тут такая перекличка сюжетов! Я тоже живу в коммуналке, и моя коморка тоже выходит в кухню. Для меня тоже проблема – запахи и шумы. Вот дверь плотно не закрывается, и все запахи, все шумы, все звуки — все ко мне идет. Прям, как Макар Девушкин живу в каморке…

У меня тоже маленькие амбиции… Всё на самом деле это обижает. Бедные люди…

«Я так борюсь за существование»

У меня теперь есть планшет. Вот видите. В пятницу люди помогли. Женщина прислала мне эти деньги… И вот купил себе. Могу сидеть в Интернете, хороший экран. У меня страница на Facebook есть. Я пытаюсь как-то зацепить. Подразнить маститых, именитых филологов. Давайте спорить! Но что-то их пугает. Я не понимаю, что их пугает.

Может, сумасшедший все-таки я? Оказалось, что нет. Я согласен признать, что я ошибся. Только докажите! Нет, молчат доктора наук. Нет. Меня нет.

Они хотят, чтобы я значит молчал?! И скромно жил. И скончался лет через десять, чтобы, видите ли, их не тревожить. Нет! Я буду их тревожить. Я так борюсь за свое существование.

«НеПРИКАСАЕМЫЕ» — уникальный театральный и социальный проект, документальный спектакль, в котором играют люди, потерявшие дом, а актеры озвучивают реальные истории оказавшихся на улице. Каждый показ — это новые герои и их судьбы, это разрушение стереотипов о проблеме бездомности в России.

Истории бездомных прозвучат во дворе Новой сцены Александринского театра 29 сентября.
Вход бесплатный, регистрация по ссылке.