Петербуржцы сыграют на варгане на Этноджеме

Как родилась идея делать этноджемы?

Началось все, как всегда, стихийно. Я зашел в Этнографический музей поиграть на пиле с друзьями-музыкантами, а сотрудник музея Анна Климовицкая поделилась планами сделать что-то интерактивное. А у меня дома больше ста разных этнических инструментов, и на них должны играть люди. Так в 2015 году и появились Этноджемы. Этно — потому что традиционные инструменты настраивают нас на архаическое звучание, возвращают в детство человечества, что для меня как психолога особенно важно. А джем — это свободная импровизация, в которой мы настраиваем не только инструменты, что у нас в руках, но и самих себя, получая мощный терапевтический эффект.

Но что могут сыграть люди, которые отродясь музыкальных инструментов в руках не держали, которым с детства говорят, мол, не умеешь — не берись?

Так это самые драгоценные участники этноджема! Если ты играл на чем-либо, то тащишь с собой стереотипы, которым тебя научили в музыкальной школе, заученный репертуар, привычное отношение к музыке. Если ты ничего не умеешь, то чистота восприятия только поможет найти звучание, которое ни на что не похоже, — на бубнах, калимбах, тибетских чашах, диджериду или варгане. А уж я за пять минут подскажу, как из этих инструментов звуки извлекать. Конечно, нам всем в детстве говорили, мол, тебе слон на ухо наступил — не пой. Но ведь это ложное убеждение: голос и уши есть у каждого. Я разбиваю эти убеждения простыми способами, и человек начинает чувствовать кайф: он внутри звука, он соавтор, он творит вместе со всеми. Поначалу я вообще выгонял тех, кто не играет: что тут слушать, надо участвовать! Но теперь стал демократичнее, пассивное слушание — тоже форма соучастия.

Какая музыка получается на этноджемах? Или об этом вообще не нужно думать?

Очень нужно. Звучание в импровизации, как тест в психологии, отражает наше состояние. Мы всякий раз проходим через четыре этапа. Первый шаг — сброс того, что принесли с собой, какофонии городских шумов, резких и агрессивных. Тут мы как дети: когда ребенок берет музыкальный инструмент, он сначала громко треснет по струнам или бубну, и только потом начнет прислушиваться к его звуку. Второй наш шаг — хаос. Мы только начинаем слышать себя и других людей. Хаоса не нужно бояться, это просто гармония более высокого порядка, плацдарм для творчества. Третий шаг — настройка: мы постепенно начинаем слышать музыкальное пространство, общаться звуками. Как и в жизни, тут проявляются люди, которые никого не слышат, а только говорят. Есть и другие — молчуны, лишь изредка вставляющие «свои пять копеек». И все имеют право на существование. Наконец, четвертый этап джема — гармонизация, и тут могут быть разные уровни. Если в джеме участвуют «старожилы», уже привычные к коллективной импровизации, с развитой интуицией и сензитивностью, можно достичь прямо-таки полетов наяву. Можно, впрочем, и не достичь, и это не беда: музыка все равно войдет в тело и сознание.

Как к этноджемам относятся музыканты-профессионалы?

Начинал я один. Теперь приглашаю концертирующих музыкантов, которые играют на этнических инструментах, и мастеров, которые их делают, чтобы задать некое направление общей импровизации, показать путь. Вокруг этноджемов сложилось целое коммьюнити — участники групп «Легенды тишины», «Mama Nature», «Путь манго», Несс Янушковская из «Оле Лукойе», Константин Поляков, который успешно ведет детские «Этно-классы». Кто-то погружен в индийские мотивы, кто-то — как Владлен Соколов из «Легенд тишины» — берет китайские гусли гучжэн и в его музыке появляется Дальний Восток. Но в целом мы не ориентируемся на стиль того или иного региона, а позволяем инструментам вести нас за собой куда придется. Главное условие для профессионала — быть импровизатором. Как выясняется, не многие на это способны: придет такой профи, сыграет что-то из своего репертуара, а в общую канву включиться уже не может. Слушает со стороны и начинает оценивать, мол, что у вас за какофония. Я обычно отвечаю: «Ты послушай звуки города как музыку — вот где хаос, шум, рев, сирены. Но это просто звук. Он ни хороший, ни плохой — а только громкий или тихий, высокий или низкий. Попробуй относиться к нему безоценочно и услышишь гармонию». Так и в этноджеме: получающуюся музыку не нужно анализировать с позиций «хорошо-плохо». Она такая, какая есть.

Как ты вообще вошел в эту импровизационную стихию?

Я как будто всегда этим занимался. Сначала я не закончил музыкальную школу по классу фортепиано (и теперь хорошо знаю, на каких мучениях построено наше образование). Потом мама нашла мне педагога по джазовой импровизации — мне 14 лет, тогда был популярный фестиваль «Осенние ритмы», Курехин только появился. Я поступил в джазовое училище и тут мне приснился сон: захожу в зал, полный людей, передо мной белый рояль, я заношу руки — и не могу извлечь ни звука. Я проснулся в ужасе и забрал документы из училища, поняв, что не буду музыкантом. К счастью, я стал хорошим психологом и продолжал играть для себя, освоил флейты, начал коллекционировать этнические инструменты, привозил их из Тибета, Непала, Болгарии, Венгрии, Китая, Японии. Джемовал с клиентами психологических тренингов в горах, но долгие годы это ни во что не перерастало. Инструменты пылились в бане загородного дома, и в какой-то момент я просто услышал их голос: они хотят, чтобы на них играли. И сейчас они очень довольны, хотя после джемов иные приходится чинить.

Этнический фестиваль «Музыки мира»

12 -13 августа, Шереметевский дворец: наб. Фонтанки, 34.

Подробности: www.muzfest.spb.ru