Весь театральный Бакст — в Петербурге

«МР»: Почему выставка «Весь Бакст» открылась лишь на следующий год после 150-летнего юбилея Леона Бакста, и не слишком ли амбициозно ее название? В конце концов, были грандиозные экспозиции в московском Музее им. Пушкина, нашем Русском музее…
Елена Грушвицкая: Бакст — очень разносторонний художник и портретист, и мастер декоративно-прикладного искусства, оформитель интерьеров, дизайнер одежды и головных уборов. Но прежде всего он — театральный художник. Во всех других его ипостасях эта театральность очень видна. Петербургский музей театрального и музыкального искусства хранит одну из самых представительных коллекций театральных эскизов Леона Бакста. В прошлом году наши знаменитые работы ездили «на гастроли» по другим юбилейным выставкам, и только теперь мы смогли собрать свои раритеты воедино и представить их петербургской публике. Это, действительно, весь Бакст, весь театральный Бакст из собрания нашего музея.

Что мы в Петербурге можем увидеть впервые?
В каком-то смысле символично, что российской премьерой нашего проекта стали эскизы к самой первой театральной работе Бакста на петербургской Императорской сцене. Он оформил балет-пантомиму «Сердце маркизы» в 1902 году. Танцы там, кстати, ставил престарелый Мариус Петипа. Балет показали лишь один раз в Эрмитажном театре для императорской семьи, двора и приглашенных. Эскизы Бакст должен был сдать в библиотеку Императорских театров (ее наследует Театральная библиотека) – но, оказывается, туда он отдал копии, сделанные собственноручно или заказанные профессиональным копиистам, а более подробно и реалистично прорисованные оригиналы оставил себе. В фонды Театрального музея они поступили еще в 1934 году, но долгое время лежали себе тихо, скромно. И только готовясь к этой выставке, мы обратили на них пристальное внимание и сделали открытие!

Как так получается, что в фондах и запасниках музеев — не только вашего, конечно, — подобные сокровища могут десятилетиями храниться в безвестности?
Бакст при советской власти был фигурой nongrata, как и многие другие его современники. Изучение его не поощрялось, перспектив для публикаций никаких. Только в середине 80-х началось движение навстречу художникам «Мира искусства», и выставочными фаворитами сразу стали эскизы Бакста к балету «Нарцисс» — теперь вы их видите на открытках, в любой интернет-заметке о Баксте. Эскизы к «Сердцу маркизы» не такие яркие и модернистские, в них видны еще следы традиционного ученичества. Тем интересней следить за движением Бакста как художника — от раннего реализма к стилизациям 20-х годов, например, в эскизах к балету «Спящая принцесса» на музыку Чайковского. На этом балете погорела балетная антреприза Сергея Дягилева — отнюдь не в первый и не в последний раз.

Как это погорела?
Как раз из-за Бакста. Он создал такую дорогостоящую сценографию и костюмы в пышном стиле французского барокко, из драгоценных тканей, что расходы Дягилева не окупились и антрепренер залез в долги. А когда труппа «Русских сезонов» уехала на очередные гастроли, гардероб и реквизит «Спящей принцессы», оставшийся на складе, был арестован. Дягилев и Бакст окончательно рассорились, хотя всю жизнь поддерживали друг друга, а их творческие карьеры сплетены неразрывно. У нас выставлено несколько великолепных эскизов к «Спящей принцессе», которые пришли к нам в музей совсем недавно вместе с легендарной коллекцией Никиты и Нины Лобановых-Ростовских.

На выставке немало оригинальных костюмов из спектаклей Бакста. Как они попадают в фонды Музея и чего стоит их подготовка для экспозиции?
Костюмы Михаила Фокина из знаменитых балетов «Клеопатра» и «Карнавал» приехали в музей в сундуке. Когда началась оттепель и возобновились культурные контакты, сын великого танцовщика и хореографа решил отправить в Россию его архив. Кажется, сундук путешествовал с кофрами Кировского театра, который был тогда в Европе на гастролях. Когда сундук открыли, то наши музейщики ахнули, конечно. Впрочем, меня при этом событии не было, ведь оно случилось в 60-е. А вот чудесные находки в ленинградском Прокате театральных костюмов я помню очень хорошо. В 80-х на волне интереса ко всякой старине, ретро и коллекционированию, ленинградские власти озаботились музеефикацией театральной бутафории (например, старинного оружия или осветительных приборов). И тут «вдруг» обнаружилось, что весь гардероб бывших императорских театров с костюмами из знаменитых в прошлом спектаклей сдается напрокат коллективам народной песни и пляски или школьным самодеятельным театрикам. Прокат расформировали и разделили между нашим музеем и Музеем Суворова (куда ушли все военные мундиры). Мы долго ходили во флигель во дворе Вагановской академии и разбирали шкафы и сундуки, где среди пыли, нафталина и старых газет хранилось самое ценное. В том числе, костюмы по эскизам Бакста к «античным» спектаклям Александринского театра «Ипполит» и «Эдип в Колоне».

Сложно реставрировать такие находки?
Труда нужно больше, чем для реставрации графики. Особенно, если мы говорим о костюмах танцовщиков. Они же свои костюмы нещадно эксплуатируют, делают поддержки, валяются по полу, или выпрыгивают в окно, как Нижинский в «Видении розы». В конце концов, они в этом одеянии потеют: балетные артисты теряют за один спектакль по 2-3 килограмма, в зависимости от энергичности хореографии. Балетные костюмы портятся гораздо больше, чем обыденная одежда, а чинить и реставрировать их нужно только руками и самыми щадящими методами. Так что, если сделать генетическую экспертизу костюма Арлекина, мы наверняка найдем ДНК Фокина.

Как думаете, возможны ли подобные находки в настоящем, в будущем?
Сундука с наследием Бакста нам, пожалуй, уже никто не пришлет. Но где-то, может, и лежат неизвестные листы с его рисунками. Впрочем, сам Бакст был весьма озабочен верификацией своего творчества. В 1910-е он был невероятно популярен, и по рукам ходило множество неопознанных листов, часто подделок. Так что он даже издал объявление в газете, мол, только то, что он видел сам и собственноручно подписал, можно считать подлинным Бакстом. Впрочем, до сих пор те, старые подделки могут гулять по миру. Однако у нас в Театральном музее их нет, только оригиналы.

Выставка «ВЕСЬ БАКСТ из собрания Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства» открыта до 20 августа, Театральный музей (пл. Островского, 6). Подробности — на сайте музея.