Сорта духовности от «Викинга»

Сразу можно сказать, что фильм получился, что называется, «приличный». Играют хорошо или терпимо, длиннот особо нет, музыка бодрая, батальные сцены не как в «Игре престолов», но по российским меркам достойные. То есть признаков распила денег не видно. В таком случае можно дальше и не говорить — какие еще поиски смысла в квазиисторических боевиках для подростков про короля Артура, то есть князя Владимира и его рыцарей. Но никогда не знаешь, что станет поводом к серьезному разговору.

Претензии к «Викингу» в основном исторического и идеологического толка. В первом случае — это уже традиционное развлечение. Экспертов в области древней истории у нас столько же, сколько знатоков текущей политики, поэтому всяческие «Владимир женился не в том году» и «печенеги так не одевались» почти не раздражают. Ну вот когда братья Люмьер свой первый фильм показывали, благодарные зрители в экран из револьверов стреляли, а потом ничего, привыкли. И у нас привыкнут, что художественный фильм — это вроде как не совсем правда.

Например, перед «Викингом» показали трейлеры двух иностранных фильмов. В одном Мэтт Дэймон и другие американцы в Древнем Китае защищают Великую Китайскую стену от каких-то человекоящеров. В другом еще лучше: одетая в бронированные трусы и лифчик супергероиня грудью прикрывает американских солдат от немецких пуль на полях Первой мировой войны. Совершенно точно эти фильмы и американцы, и китайцы, и русские посмотрят без всякого возмущения, даже еще попросят.

Конечно, одно дело — Китай или Галлиполи, а другое — Киев, мать городов русских. Но, извините, не надо искать добра от добра. А то скажут, двойные стандарты: когда фильм про войну 70-летней давности, там панфиловцев никак не могут подсчитать и типа ничего, а про тысячу лет назад каждый гвоздь в княжеском тереме должен быть исторически правдивым.

Идеологические претензии — это про то, что «Викинг» очерняет облик славянского народа. Народ вообще показывается три раза по несколько секунд, но и за несколько секунд кому надо увидели повышенную чумазость и бедность населения. А ведь в «Повести временных лет» сказано про бани на Руси, а в фильме не сказано, безобразие! Отдельное недовольство вызвали возмутительные факты убийств и изнасилований — немыслимое дело для средневековых войн.

Наверное, можно понять чувства людей, считающих, что в десятом веке на Руси стояли города с петербургскими мостовыми, которые по ночам мыли шампунем, и где если убивали, то куртуазно, на шпагах, под барочную музыку. Этих людей оскорбляет мысль о том, что водопровод и манеры изобрели на Западе, которым в фильме выступает Византия. Историческую злобу, порожденную видом роскошных имперских городов в контраст с киевскими землянками, не примиряет даже то, что варяжские наемники изображены еще неприятнее славян — не просто дикие, но и жадные. Да это еще обиднее, пожалуй, — греки от нас с тех пор поотстали, зато шведы еще больше обогатились.

И вот ко всем этим детским обидам примыкают более серьезные претензии: на духовно-религиозную тему, которые понять сложнее. Разговор о бане в данном случае лишь повод для вшивого показать свое нравственное превосходство. Создателей «Викинга» обвиняют в том, что они противопоставляют христианизированную Европой Русь, исконно-посконной Руси с ее обычаями и духовностью. В конце фильма славяне таки облачаются в чистую одежку и омываются в освященных водах реки — греки научили. Вот что оказалось неприятней всего увидеть: символический разрыв между неумытым населением до и обновленным народом после крещения.

Волхвы-язычники показаны в фильме с откровенной злобой, но очень точно. Не в историческом смысле точно, а по сути, чтобы любой зритель узнал: этих наголо бритых женщин с мутными глазами и улыбками будто взяли из репортажа о разгроме еще какой-нибудь секты на территории бывшего СССР. И заторможенная мамаша, тянущая за собой ребенка, сегодня также билась бы за своих «духовных братьев», как жена Владимира во время оно.

Владимир, если реконструировать замысел «Викинга», будучи хитрым и жестоким человеком своего дикого времени, выбирает православие по расчету, но наложившиеся на это личные обстоятельства подталкивают его к подлинному внутреннему перерождению. Воплощение этого замысла оказалось самым слабым местом фильма: артист Козловский с первых кадров пытается играть Гамлета, и вместо кающегося разбойника мы видим мужика с глупой прической, крупным планом размазывающего сопли.

Несмотря на мискастинг, ход мысли князя Владимира передан доходчиво: религия раскаяния и прощения предоставляет единственный выход из порочного круга междоусобной вражды и мести. Соперничество приводит к стремлению превзойти противника во всем, в конечном итоге — превзойти в насилии, и пламя разгорающегося насилия общество безуспешно пытается затушить языческими жертвами. (Здесь не то создатели фильма, не то автор текста вольно пересказывают идеи философа Рене Жирара — одного из главных апологетов христианства в современной Европе). Отказываясь от насилия и мести даже перед лицом собственной смерти и краха всех начинаний, князь совершает нравственный подвиг и в результате спасает Русь. Казалось бы, можно ли придумать более духовный, патриотичный и позитивный посыл?

Но патриотизм определенного сорта полагает духовность имманентным качеством избранных, а не результатом работы над собой. Иначе говоря, такой патриот идеален изначально. От начала времен он, вместе со своей чисто вымытой Русью, являл образец нравственного и физического совершенства. Его православие — это лишь еще одна звезда, так сказать, упавшая на погоны. Был подполковник — стал полковник, али не хорошо. Поэтому его Владимир должен не умничать, а выбирать православие согласно легенде: там службы красивые и можно пить вино.

Первый раз трейлер «Викинга» я увидел на церемонии открытия Петербургского международного культурного форума. Когда прошла реклама премьер 2017 года, на сцену вышел Никита Михалков. Поигрывая гигантскими перстнями на пальцах, он рассказал, что некоторые отечественные режиссеры гонятся за голливудскими спецэффектами, всякими ужасами и насилием, в то время как нам такое кино не нужно, не русское это, нам нужна духовность. Сидевшие в зале Путин и Мединский, надо полагать, пометили у себя, что великий режиссер просит денег на новый неголливудский фильм.

Никита Михалков, кажется, из тех, кто своей «духовностью» обладает с рождения, как и многими другими благами, и ни в каких поисках не нуждается. У него есть вино и позолота на куполах. Его фильмы сняты для таких же счастливчиков, как он. А «Викинг» (не лучший фильм на свете) для тех, кто все еще ищет ответы — хоть для тех же подростков. И что-то в нем есть, кроме исторических несообразностей, ведь дух, говорят, летает, где хочет.