Истории

Не хочется вспоминать, как отдирают повязки

Качественные медицинские материалы, необходимые для лечения детской онкологии, не возможно импортозаместить, да и не нужно изобретать велосипед, уже придуманный другими. Об этом и многом другом корреспондент MR7.ru Галина Артеменко поговорила с заведующей отделением детской онкогематологии ДГБ № 31 Маргаритой Белогуровой.

В отделении детской онкогематологии Городской больницы № 31, той самой, которую когда-то отстоял весь город от закрытия под нужды федеральных чиновников,  наряжена елка. Малыши с инфузоматами в сопровождении мам и бабушек гуляют в коридоре, разобрав подарки. Четырехлетний Саша в реанимационной палате – ему подарки принесли туда. В процедурной  снова наполовину пуст  «Сундук храбрости» - там лежат маленькие игрушки, чтобы дети не так боялись медицинских манипуляций. Пришел к медсестре, проявил храбрость – получи маленький подарок. «Сундук храбрости» показали спикеру ЗакСа Вячеславу Макарову, который приехал с подарками поздравить детей. Он впервые увидел такое и сказал, что подобные сундучки не помешали бы в любом детском стоматологическом кабинете. Вопрос – кто их будет наполнять? Этот  наполняют волонтеры благотворительных фондов, без помощи которых у нас вообще трудно представить себе решение проблем отечественной онкологии – оплата поиска  доноров костного мозга, поиск средств на лекарства, поддержка семей – это лишь часть того, что делает благотворительное сообщество.

онко-31-2

С заведующей отделением детской онкогематологии ДГБ № 31 Маргаритой Белогуровой мы говорим о том, хватает ли лекарств и  о том, опасается ли Маргарита Борисовна импортозамещения:

 

-  В этом году мы сильно не страдали – пока еще компании-поставщики на рынке есть, и наш главный врач все прекрасно понимает. Но, конечно, есть опасения, что при уменьшении рынка компании будут уходить. Что касается химиопрепаратов, то мы работали или с оригинальными или с хорошо проверенными дженериками. Мы не против дженериков, но они должны доказать свою эффективность и безопасность, чтобы не было осложнений у пациентов – реакций на стабилизаторы и т. д. Для нас важно безупречное качество противоопухолевых препаратов, потому что они определяют уровень излечения, и на следующий год мы написали те же заявки. Да, мне тревожно: кто будет выходить на тендеры в грядущем году, я с большим опасением смотрю в будущее. Понятно, что импортозамещение, в конце концов, – вопрос безопасности. Но если люди знают, что у них нет конкуренции, что по-любому у них купят, то у них нет стимула работать качественнее и эффективнее.

 

- Сейчас на отделении применяются отечественные противоопухолевые препараты?

 

 - Из цитостатиков – нет, не применяются.  Если больница не может закупить тот или иной необходимый препарат  по каким-то причинам, то включаются благотворители, фонд АдВита. То, чем мы лечим сейчас – мы за это отвечаем, мы много лет с этим работаем. Ведь даже на качественных препаратах порой случаются жуткие осложнения, из которых мы потом ребенка вытаскиваем. А когда будет что-то другое, чего мы не знаем? Допустим, лет через пять мы увидим, что идут рецидивы, то есть лечение опухоли было недостаточно эффективно – кто будет виноват? Рецидивы случаются и после очень качественных и проверенных препаратов, но если мы через определенное число лет увидим, что этих рецидивов стало на порядок больше? Сколько детей может от этого пострадать? Если будут токсические реакции во время лечения, и так достаточно страшного? Дети получают интенсивные программы, у них падают показатели крови, страдает кожа, слизистые, все органы страдают. Я очень надеюсь на то, что принимающие решения люди будут делать это взвешенно и совестливо.

 

- Но вот у нас хотят и расходники импортные  и еще ряд медицинских изделий запретить закупать государственным клиникам за счет бюджета. В списке 62 наименования - правительство расширило перечень.

 

- Это жуть. Я когда про это прочитала, то вспомнила, что было, когда я начинала работать в Институте онкологии: как ребенку после операции на шов клали ватно-марлевый тампон, обрабатывали поле вокруг клеолом – это клей такой жуткий, а сверху наклеивали ватно-марлевую повязку. Когда все это надо было менять, то повязку отдирали, клеол отмывали бензином. Сейчас мы пользуемся аккуратными салфеточками разных размеров, которые кладешь на шовчик, закрепляешь прозрачной ленточкой – видно состояние кожи. Все гипоаллергенно, легко снимается, ребенок не плачет. А помните бактерицидные пластыри с зеленой марлей, его, когда отдираешь, то кожа чулком сходит?  У наших детей кожа и так изменена на фоне химии и прочего, им все нужно очень нежное и щадящее.

 

-То есть люди все будут сами  покупать и приносить?

 

-Если производители не уйдут с рынка, ведь не будет массовых закупок. Вот как можно принимать такие решения, которые не иначе как можно назвать «назад в пещеры». Молодые наши медики уже не понимают – как можно работать иначе, без этих привычных качественных медицинских изделий.

Да, я  обязательно хотела бы сказать слова благодарности нашим  благотворителям – фондам «Счастливый мир», «Шаг навстречу», фонду АдВита. Они собирают средства на лекарства, если что-то невозможно сделать здесь, ищут средства на лечение за рубежом, оплачивают сиделок, если родители не могут по несколько месяцев находиться с ребенком в больнице.

 

-Чего вы ожидаете в новом году?

 

-Нового отделения деткой онкогематологии у  Владимира Моисеенко в Песочном – в Петербургском клиническом научно-практическом центре специализированных видов медицинской помощи (онкологическом), так он полностью называется. Там и площади будут в четыре раза больше наших. Когда наше отделение организовывали четверть века назад, оно было самым лучшим, сейчас в плане комфорта  - и для лечения и для работы персонала так сказать нельзя. Но для нового отделения в Песочном обязательно нужна своя автономная детская реанимация. Если все в следующем году состоится, то  команда наших врачей готова ехать туда.

 

-А вы его возглавите?

 

- Я надеюсь, но есть и другие желающие.

share
print