Антон Смирнов: «Сегодня наука и ее популяризация в России абсолютно разорваны»

Не могли бы Вы рассказать об открывающемся одиннадцатом фестивале «Мир знаний»? В чем его отличие от других фестивалей научно-популярного кино в России?

Фестиваль «Мир знаний» - это единственное мероприятие такого уровня у нас в стране, имеющее такую историю. Сейчас появились ФАНК (фестиваль актуального научного кино) и фестиваль «360 градусов», но они имеют совсем другую историю и совсем другой пафос. Я как программный директор [нашего фестиваля], делаю ставку на фильмы, которые посвящены исключительно научной проблематике. И в меньшей степени уделяется внимание документальным историям. Мне хочется, чтобы мы говорили именно о науке.

Наша программа разделена на две равные части. Первая – зарубежные фильмы, а вторая часть собирается из российского кино. Паритет соблюден не могу сказать, что качественно, но количественно российские и зарубежные фильмы представлены в равной степени. Вообще я считаю, что задача фестиваля – это рассказывать о достижениях российской науки, и я выбираю фильмы, сделанные о работе российских ученых. С каждым годом это, конечно, становится все труднее, потому что с каждым годом все труднее сегодня снимать научно-популярное кино [в России].

Вы сказали, находить российское научно-популярное кино для фестиваля все сложнее, почему так происходит?

Две причины. Для того чтобы сделать хорошее научно-популярное кино, нужна ежегодная последовательная работа, которая бы наращивала у создателей фильмов определенные навыки, знания о том, как показывать науку, как о ней рассказывать. Потому что это делать непросто, не важно, рассказываем мы о математике или биологии. К примеру, показывать тех же зверей можно по-разному. И если сравнивать российские фильмы о животных и западные фильмы о животных, то это, конечно, две больше разницы.

А в чем эта разница?

Мало только показать жизнь зверей в их ареале обитания. То, чему западные наши коллеги научились хорошо – так это привнести драматургию в повествование, связать историю, открыть взгляду человека то невидимое, что природа от нас прячет. Сегодня средства съемок позволяют сделать очень много. И в животное камеру имплантировать, и установить камеры в гнездах. Поэтому такими визуально интересными моментами изобилуют иностранные фильмы. Наши фильмы сохраняют традицию созерцательности. Это лишает их такой привлекательности для зрителя [какая есть у западных проектов].

В чем же причина?

Дело в том, что у нас нет преемственности в финансировании. Мы сегодня можем получить деньги на научно-популярное кино и получить некий опыт. Но на следующий год мы этот опыт продолжить уже не сможем, потому что нам денег уже не дадут. И это не дает возможности развиваться тем людям, которые снимают научно-популярное кино. Потому что если они сегодня купили камеру, то в следующий год им надо развиваться, покупать объективы, другие спецсредства, оттачивать свои приемы. И если мы сегодня, допустим, сняли фильм про птиц, а на следующий год мы уже не снимаем новый проект, то это уже потеря [опыта]. К тому же был момент, когда десятилетиями ничего не снимали. И у нас есть технологический разрыв, который я оцениваю в пару десятков лет.

А кто снимает фильмы о науке у нас и на Западе?

Я думаю, что это одни и те же люди. Это такие же студии, как и у нас. Если раньше были лидеры – Леннаучфильм, Центрнаучфильм, – то сегодня это не обязательно должны быть крупные фабрики, не обязательно держать киностудию с цехами. Главное – иметь доступ к актуальному научному знанию и иметь инструменты, чтобы это знание превратить в кино. И, конечно, здесь проблема финансирования, она решена плохо в нашей стране. Основным заказчиком является Минкульт, который выделяет средства на научно-популярные фильмы, исходя из критериев, которые применяются к документальному кино – авторский подход, человеческая история. Но это не всегда составляет основу драматургии научно-популярного фильма. На Западе совершенно иной подход. Для них важно раскрыть именно научную тему. Как у нас было в «Девять дней одного года» – там работают ученые, у них не получается, они пробуют то и это. Вот в этом драматургия: найти или не найти. К тому же на Западе существует отлаженная система, когда ученые обязаны сделать кино о своей работе. Скажем, адронный коллайдер, который всем известен. Он ежегодно тратит по меньшей мере 10% своего бюджета на съемки фильмов о тех или иных работах, связанных с ним. Для того чтобы налогоплательщики знали, на что идут деньги. Любой ученый, получающий субсидию или грант, обязан популяризировать свою науку. У нас сегодня наука и популяризация абсолютно друг с другом разорваны.

Не могут ли быть связаны проблемы в российском научном кино с кризисом в самой науке?

Нет, это миф! Науку как делали, так и делают. И есть у нас отрасли, в которых мы традиционно сильны, в каком бы состоянии наука вообще ни находилась бы. Это математика, ядерная физика. То есть школа сохраняется. И наши российские фильмы как раз показывают то, что есть уровень ученых, и этот уровень никуда не девается. Это главная задача: показать молодому поколению, что наука в России жива. Потому что сегодня мы видим очень много западного кино, и складывается впечатление, что все делается только на Западе. И если хочешь заниматься наукой, то тебе дорога только на Запад. Нет! Конечно, в науке тоже есть проблемы и проблемы с финансированием, в том числе. Но делать науку возможно.

Есть ли фильмы, появлением которых на этом фестивале Вы гордитесь?

. Это совершенного иного рода проекты. Это кино, а не телевизионный формат.

А Вам не обидно, что такие фильмы идут только раз в году на фестивале?

Понимаете, наука – это уровень. И наука – это всегда некая элита, а элита не может быть массовой. И эти фильмы не могут быть массовыми.

Но Вы же сами сказали, что на Западе ставится задача популяризации науки.

У них просто есть разные жанры. У них есть телеканалы, потом у них есть фильмы более высокого уровня, как на нашем фестивале. Они действуют по всем направлениям. У них намного шире этот рынок.

А на каких условиях петербуржцы смогут прийти и посмотреть фильмы из конкурсной программы?

Все бесплатно. По предварительной регистрации. Здесь на Лендоке 200 мест в зале. Я надеюсь, что он будет заполнен. Когда у нас было больше возможностей, мы вообще брали Кинотеатр «Великан», выкупали его на несколько дней, и на вечерние сеансы невозможно было попасть. Потенциально эти фильмы могут собирать тысячные аудитории. Мы ждем всех! Но я в первую очередь хочу видеть молодежь, и я хочу видеть среди этой молодежи глаза людей, которые, возможно, решают вопрос посвятить себя науке или уйти куда-то в другое направление. Я верю в то, что если из всего количества людей, которые посетят наш фестиваль, несколько человек все же сделают выбор в пользу науки, то наше дело будет сделано.

Фестиваль будет проходить с 31 октября по 4 ноября 2016 года.