Быть европейцем: Каннский фестиваль-2016
Может быть, самое интересное в итогах Каннского кинофестиваля-2016 – это реакция критики. Европейские специалисты по кино раздраженно пожимали плечами, а их русские коллеги буквально взвыли от разочарования. Стоит ли фестиваль таких эмоций?
«Золотая пальмовая ветвь» ушла Кену Лоучу. Британскому режиссеру уже под восемьдесят. После краткого творческого взлета в конце 1960-х, Лоуч значительную часть жизни работал в совершенной безвестности, пока критика вновь не заметила его через тридцать лет. В 2006 он стал триумфатором Канн впервые – за фильм «Ветер качает вереск» об ирландской войне за независимость. Большая часть фильмов Лоуча все же про родную Англию. Не милую королевскую Англию из учебников английского, но про страну безработицы, классового разделения, подростковой наркомании и прочих «прелестей».
Новая «пальмовая ветвь» режиссеру досталась за картину «Я, Дэниэл Блейк» - историю о старом плотнике, который потерял работу и борется с погружением на дно социального отчуждения. Никто не осмелился сказать, что это «плохой» фильм, но все критики написали, что некие картины были получше. Обычно под такими картинами имели ввиду фильм «Она» Пола Верховена (кстати, почти ровесника Лоуча) и «Тони Эрдманна» молодого немецкого режиссера Марен Аде.
Выбору жюри Каннского кинофестиваля-2016 вменяют отсутствие сенсационности. Да, Кен Лоуч заслуживает награды… но ведь он же получил одну? А Верховен не получил: голландский режиссер уехал в Америку, вернулся, снял французский фильм; получил бы награду, возникла бы сенсация.
Лучшими актерами стали иранец Шахаб Хоссейни и филлипинка Жаклин Хосе – но фильмы с ними недостаточно сенсационны. Прошлогодний триумфатор «Дипан» о тамильском беженце во Франции, был гораздо острее. Наконец, франкоканадец Ксавье Долан, получивший гран-при за «Это всего лишь конец света» - уже не «вундеркинд», уже не «подающий надежды», но продолжающий снимать об одном и том же с частотой, которой позавидовал бы и Фасбиндер – он тоже уже не годится на роль сенсации.
Ну а самой сенсационной наградой был бы приз «Неоновому демону» датчанина Николаса Рефна (неизбежно сравниваемого с Ларсом фон Триером). Там, говорят, и каннибализм, и некрофилия в одном флаконе.
Критики возмущены тем, что их ожидания не совпали с решением жюри. То есть, экспертов тревожит умаление их роли в формировании актуальной культурной повестки. Петербуржец Андрей Плахов прямо пишет, что не следует давать судить о кино пяти актерам и одному Джорджу Миллеру – создателю «Безумного Макса». Где те времена, когда последней инстанцией был толстый культурный журнал – сотни тысяч читателей, узнававших в своей провинции правду о самом новаторском кинематографе от имеющих доступ в Канны носителей тайного знания об искусстве. Может быть, еще лучше бы решила партийная цензура – что нужно народу, а что не очень.
Канны явно оказались от абстрактно-интеллектуальной повестки в пользу повестки явно политической. Если фестиваль олицетворяет то, как в Европе понимают кинематограф, его решения делаются в русле европейской политики.
Европа обеспокоена проблемами безработицы, проблемами старения, проблемами интеграции меньшинств. Европе нужны не великие потрясения, но постоянная работа над одними и теми же ситуациями. В этой парадигме Европой оказывается весь мир, кроме Америки и, видимо, постсоветского пространства, как правило, представленного Россией.
В этом году «Ученик» Кирилла Серебренникова получил второстепенную награду, но сюжет ленты о школьнике, ставшем религиозным фанатиком, так далек от российских реалий, что в Каннах, видимо, и был принят как исключение, подобно великим исключениям из правил – фильмам Александра Сокурова.
Возглавлявший жюри Миллер – неудачник последнего «Оскара». Восторженно принятую зрителями стилистически безупречную «Дорогу ярости» американская киноакадемия «не заметила», наградив лишь по техническим номинациям. Миллер –австралиец, а значит, не похож ни на европейца, ни на американца.
Сыграв на любви американцев к постапокалиптической тематике и красивой картинке, он решил посмотреть на мир глазами европейца, максимально удалившись от проблематики «Оскара». И подборка лауреатов Канн этого года, может быть, похожа на Европу со стороны: пожилая, пестрая, отягощенная социальными проблемами, ироничная, с двойным дном, притом немного скучная.