Истории

Владимир Абих: «В этой драме есть комедия»

Премьера документального спектакля о жизни бездомных «НеПРИКАСАЕМЫЕ» в Аннекирхе — уже 30 марта. Команда молодого художника Владимира Абиха обещает погрузить зрителей в атмосферу тотальной инсталляции.

Театрально-социальный проект о жизни бездомных вышел на финишную прямую: премьера документального спектакля «НеПРИКАСАЕМЫЕ» в Аннекирхе — уже 30 марта. Постановка — это поступок творческой группы: режиссера, драматургов, актеров, волонтеров, разрушивших социальные границы и показавших, что к бездомным можно и нужно прикоснуться. Это поступок для самих бездомных, людей со сломанной судьбой, но все же несломленных, пытающихся выйти из сумрака и рассказать свою историю со сцены. Это будет поступок и для зрителей, готовых попасть в атмосферу бесприютности и увидеть мир глазами бездомных. За создание эффекта тотальной инсталляции отвечает команда молодого художника Владимира Абиха.

Билеты на спектакль — на сайте radario.ru.
 

Владимир, вы один из немногих участников спектакля, у кого имелся большой опыт общения с бездомными – во время проекта «Уличная грязь». Расскажите, что это за история?

«Уличная грязь» — это совместный проект, с уличным художником Славой ПТРК, который мы начали реализовывать три года назад в Екатеринбурге. С одной стороны, это была реакция на вездесущую грязь, которая поглощает Екатеринбург в демисезонье. А с другой — попытка изменить восприятие бездомных. В общей сложности мы пообщались с сотней бездомных в разных городах России – Екатеринбург, Пермь, Красноярск, Канск, Петербург. Мы приезжали в город, находили места, популярные среди бездомных: вокзалы, паперти церквей, просто улицы. Подходили, объясняли, что мы делаем и общались. Узнавали, как человек оказался на улице, чем занимался раньше, осталась ли у него надежда выбраться с улицы и так далее, затем фотографировали и на основе этих фотографий специальным образом подготавливали холсты (1,8 м на 1,2 м) которые затем оставляли на улице, рядом с дорогами или в переходах. Со временем портрет бездомного проявлялся без нашего участия, грязь и городская пыль налипала в определенные места на холстах, так их создавал сам город. Эту технику получения изображения можно сравнить с фотографическими процессами, когда изображение проявляется под воздействием света, в нашем случае - под влиянием улицы. С этим проектом мы путешествовали по России, каждый раз создавая новые портреты.

Абих_уличная грязь_кирха

Холсты проекта «Уличная грязь» вписались в интерьеры Аннекирхи, где впервые на одной сцене сыграют реальные истории из жизни актеры и сами бездомные. Фото: театральный проект «НеПРИКАСАЕМЫЕ».

А чем вас привлекла тема бездомности?

Мы ходим по улице, и практически каждый день видим бездомных, но они настолько стали частью городского ландшафта в нашем восприятии, что мы их как будто даже не замечаем. Стремимся быстрее отвести глаза, быстрее пройти, чтобы не дай бог не учуять их запах и т.д. Таким образом, грязь является моделью репрезентации, того, как большая часть общества воспринимает бездомных. Нам же стало интересно не убежать от бездомных, а подойти к ним ближе, заглянуть в их лица. Пойти на сближение, а не отдаление.
Кроме того, в этом есть что-то предельное. Эрих Фромм это называет «ориентация на смерть». Психологическая ориентация на все, что связано со смертью. Мы живем между рождением и смертью, а бездомность, как некая социальная смерть. Что она из себя представляет? Это крайнее состояние. А любые крайние состояния притягательны, как для зрителя, так и для художника.

А нет усталости от общения с бездомными?

Определенно есть. Даже в «Ночлежке» об этом говорят. Допустим, волонтерам, которые общаются с бездомными, не советуют работать подряд несколько дней, они должны делать перерывы. Общение с тяжелыми историями действительно очень изматывает. Ты же все это прокручиваешь в голове, в какой-то степени переживаешь. Ты становишься некой губкой, которая все впитывает, в какой-то момент её необходимо выжать, чтобы снова нормально функционировать.

Есть история, которая вас особенно зацепила?

Есть некая корреляция историй. Есть популярный типаж, распространенные ситуации бездомности. Грубо говоря, после тюрьмы, потери квартиры, социальных связей и вот она бездомность. Самые запоминающиеся истории — самые трагичные. Мы общались с женщиной, которая болела достаточно тяжело, и это было практически предсмертное наблюдение, оно глубоко нас задело. Самое трагичное, что ничего уже нельзя было сделать. У нее была сложная судьба: ее постоянно бил муж, она его убила, отсидела, вернулась домой в Петербург, но в результате какой-то махинации свою квартиру потеряла, жила у брата, брат умер, ее выкинули и из этой квартиры. В итоге она оказалась на улице, а потом в Перми. Об этом мало говорят, но есть такая практика, когда бездомных из центра перевозят в окраины, чтобы не портили вид столичного города, не попадались на глаза туристам. Их перевозят на Урал, в частности, в Пермь, который исторически известен как город ссыльных.
Но встречались и романтические бездомные. Такие бродяги. Для них бездомность — это образ жизни. Поживут в одном месте затем переезжают на новое. В этом есть дорожная романтика. Или авантюрные истории, про беглых, скрывавшихся от полиции в церкви. Был бездомный бывший балетмейстер, который занимался с детьми. Люди из культурных профессий среди бездомных реже встречаются, но тоже есть. Была, например, женщина, которая в театре работала костюмером.

Что вы ждете от спектакля «НеПРИКАСАЕМЫЕ»?

Мне кажется, тут важна задача художника, как некоего маркера. Хотя бы подчеркнуть, обвести, обозначить проблему. Попытаться как-то изменить восприятие бездомных. Что это тоже люди, с непростыми судьбами. От них, возможно, плохо пахнет, но это не повод считать их грязью.
Хочется подчеркнуть что «Неприкасаемые» это не просто социальный эксперимент, который говорит о проблематике, но и качественный художественный проект, над которым работают профессионалы. Мне кажется, здесь важно создание прецедента, что художники, драматурги объединяются и занимаются социальными вопросами. А не просто копаются в своем личном внутреннем мире. Ведь мы существуем в одном городском пространстве, пытаемся анализировать его, взаимодействовать с ним, и в итоге репрезентировать его более человечно. Вот это важно.

Есть какие-то задумки по оформлению?

Мы работаем в какой-то мере уже в готовых декорациях Аннекирхе. Задача с одной стороны упрощается, а с другой усложняется. Условно стерильное пространство позволяет тебе в полной мере создать свой мир. А когда есть данность, ты вынужден с ней считаться. Но при этом это дает возможность вступить в некие взаимоотношения с «гением места». Есть интенция создать некую тотальную инсталляцию с использованием видео. Отойти от классического представления о декорациях, как задник и объекты на сцене. Сделать все пространство декорацией, все помещение – от стульев, на которых сидят зрители, до сцены.

Как на афише спектакля с портретами бездомных в трафарете отпечатка пальца?

Скорее это некая лингвистика. Неприкасаемые, касание, осязание, подушки пальцев. Палец – это тоже лицо человека, отпечатки у всех индивидуальные, и лица ни у всех разные. С грязью еще можно провести параллель. У бездомных грязные руки, грязные отпечатки. Такое вот путешествие по словам и смыслам.

Отличаются ли бездомные герои спектакля от тех, с кем пришлось соприкоснуться по время проекта «Уличная грязь»?

Как писал Лев Николаевич «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Не смотря на то, что есть общие черты в историях бездомности, каждый раз встречаются случаи по-своему невероятные. Меня очень впечатлила история с двумя бездомными, которые ходят в парфюмерные магазины и брызгаются пробниками. Причем, один брызгает другого и таким образом социализирует. Потому что именно «запах» у них считается тем что делает человека «бомжом».
Это очень витально. В этом есть что-то от Кустурицы. Победа жизни, не смотря ни на что. Иронично, смекалисто и очень мило. Меня это очень зацепило. Это прекрасно, когда драма выводится в комедию. Но не в черную, а в жизнеутверждающую. Когда война идет, а люди все равно находят повод для радости. Это значит, что не все еще потеряно.

Эти люди пытаются найти какой-то выход, как-то приспособиться к среде, хотя она их отторгает, но они уживаются в каком-то параллельном мире, низовом пространстве.

Да, и в этом как раз есть человечность. Просто рассказать историю про так, как все ужасно, все предали и покинули — это легк. гораздо сложнее взглянуть на эту ситуацию шире и предложить некие решения. Да, все ужасно, но люди продолжают жить, давайте помогать друг другу.

Многие бездомные говорят про запах, как толчок к переменам. Известно, что человек не ощущает на себе «свои» духи, аромат, который подходит тебе, становится частью тебя, ты живешь с ними, не ощущая его запаха, не отделяя его от себя.

Интересное наблюдение. Возможно «Ночлежке» стоит предложить провести с бездомными ароматерапию, чтобы они почувствовали, как они пахнут, после чего должна включиться рефлексия и механизм выхода из состояния безвыходности.

А что дальше? Мы ждем от бездомных осознанности, а как дальше жить с осознанием случившегося падения? Кто подхватит в момент этого прозрения?

Одна из проблем — мало кто занимается социализацией бездомных.
Для каждого бездомного сейчас велика опасность попасть в руки хитрых организаций, так называемых «рабценров». В них пока работаешь – живешь, дальше — ничего, ни крыши над головой, ни куска хлеба. Года полтора назад ехал в поезде, и сосед по плацкарту признался, что хочет построить такой реабилитационный центр. Он сам из заключенных, пальцы в наколках, приблатненный, неприятный такой зэк, зэк с негативной коннотацией. Он хочет открыть такой центр, чтобы получить бесплатную рабсилу в виде бездомных.


Рабское сознание. Ты был рабом, и вся мечта иметь рабов в подчинении. Жизнь, как песочные часы, сознание в пределах двух колб.

Да, бывший зэк хочет заточить других. Говорит, что один его кореш такой открыл, очень выгодно. И сколько таких «рабцентров» по стране? Может быть «Уличная грязь», спектакль «НеПРИКАСАЕМЫЕ» и подобные проекты в сумме растормошат саму систему. Не одним проектом, но комом. Это возможно. Показать, что есть выход. Например, начать социализацию через спектакль.

_Даниил Коронкевич

Окружение звуком

Даниил Коронкевич, саунд-дизайнер»:
Материя звука, звуковая палитра сейчас стала осязаемой, как холст и краски. Мы можем рисовать звуком, цветом, светом — грани размываются, происходит синтез искусств. И это поможет в спектакле стереть границы, показать, что все мы находимся в одном пространстве. Сейчас у тебя все хорошо, но все это может разрушиться в любой момент, на раз-два. Мгновение, и весь твой дом — это только ты. Для любого оказаться в подобной ситуации очень просто. Моя задача воссоздать в пространстве, в котором пройдет спектакль, атмосферу утрированной городской среды. Чтобы зритель ощутил себя на час-полтора в эпицентре уличной жизни, мест, связанных с жизнью бездомных – вокзал, пункты раздача еды, подземный переход у метро. Я сегодня записывал звуки Витебского вокзала. Странное ощущение. Когда ты начинаешь воспринимать все по-другому, начинаешь замечать жизнь, которая протекает параллельно. В спектакле будет многоканальный, окружной звук, тонкая передача звуковой картинки, дающий возможность почувствовать даже перемещение источника звука. Например, это не просто шум машины, а машины, которая проехала мимо тебя, справа налево. Не просто где-то лает собака, а это собака, которая лает и приближается к вам.
Кирха с точки зрения акустической истории странное пространство. Оказавшись в нем, ты немного выключаешься из реальности. А это и происходит и с бездомными. Когда читаешь их истории, они признаются, что они живут в иной реальности, попали в какую-то свою временную петлю, где время идет иначе. В звуковое оформление спектакля включена музыка Каравайчука, специально написанная им для «НеПРИКАСАЕМЫХ». Это три мелодии, закольцованный, ломающийся вальс. Возникает ощущение бесконечного движения по кругу, когда у тебя нет времени, ты всегда находишься в цикле. Эта звуковая история еще больше усугубит это ощущение, в котором и живут бездомные.

_Михаил Iv

Проникнуться бездомностью

Mike Iv, медиахудожник:
Аудовизуальная сценография поможет как можно полнее погрузить зрителя в саму суть спектакля, проникнуться бездомностью. Раскрыть, почему они оказались на улице, что они чувствуют на улице. Одна из задумок — инсталляция комнаты в обшарпанном интерьере кирхи: создать то, чего нет в том, что уже есть. Комната — как мечта о доме, в виде простой комнаты. Условный минимум того, что человеку надо для жизни: окно, диван, стандартные обои. Достаточно, того, чтобы они были, и это уже хорошо. Будет несколько комнат. Мечта не может быть одна. Разные сюжеты, разные люди, их судьбы и то, о чем они думают. Комната будет изменяться, из окна будет открываться вид на другие мечты. Комната как выход. Там за окном может быть пляж Карибского бассейна или Альпы. Трансформация мечты. Но потом эта комната разрушается под воздействием внешних условий, города. Такая эфемерность. Ты выключишь свет — и ее нет. Это только проекция мечты. Иллюзорность, которая будет три минуты на стене, как некий шик, фантазия. Мы используем современные, но доступные технологии: все технично, но при этом бюджетно. Было бы странно вкладывать сильно большие деньги на технологии, в оборудование в театральный проект о бездомных.
 

share
print