Обозреватель «МР» Мария Лащева о том, из-за чего переживают малыши.
Эти скачки валютного курса всем изрядно действуют на нервы. В последнюю неделю меня окружают беспокойные, издерганные дети.
Время уже перевалило за полночь, а Митя все страдал: «Мама, как же я переживаю! Никак не могу заснуть!» Завтра у него должны были состояться крупные спортивные соревнования. Я в сотый раз выслушивала от испуганного взъерошенного мальчика в трусах, в чем особая сложность дистанции и какую скорость тренер (он же Иваныч) велел держать на протяжении всего маршрута. Рассказ опять завершился горестным воплем: «У меня не получится!» «У меня есть то, что тебе нужно!, — наконец осенило меня, — отличное природное средство!» Налила воды, достала валерьянку и серьезно и демонстративно капнула в чашку целых две капли. Митя сделал глоток и тут же зевнул: «Сразу успокоился и спать захотелось!»
Вчера была полугодовая контрольная у старшего сына. Весь вечер накануне Ваня нервно и бестолково листал учебник взад-вперед, останавливался на какой-нибудь особо усыпанной формулами странице, непонимающе смотрел и снова лихорадочно листал. Потом решительно захлопнул учебник и сказал: «Ну ничего, главное – купить перед контрольной шоколадку». «Зачем?», — удивилась я. «Чтобы мозг лучше работал!», — авторитетно объяснил сын.
Даже полутарогодовалого Мишу очень беспокоят две вещи: фонари и светофоры. Он никак не может смириться с тем, что фонари то горят (вечером), то стоят выключенные. Дневная прогулка превращается в забег от фонаря к фонарю и сплошное разочарование. А светофоры – это вообще за гранью человеческого понимания: Миша уже знает, что зеленый – можно идти, а красный – надо подождать, и четко выполняет государственные требования правил пешеходного перехода. А вот некоторые несознательные петербуржцы так и норовят проскочить перед машинами на неположенный сигнал светофора. Мишиному возмущению нет предела: он вопит, показывая пальцем на нарушителя и заглядывает мне в глаза, мол, мама, как же так?
Комментарий родителей
Оксана Васильева
Сын прочитал в детской энциклопедии про метеориты и теперь только про них и говорит. Перед сном спросит раз сто: «Что будет, если метеорит упадет на наш дом?» Мы с мужем стараемся спокойно (хотя на сотый раз это реально уже раздражает) объяснить, что человечество следит за небесными телами, отслеживает все метеориты, что высокоточная техника точно вычисляет их траекторию, и нам ничего не угрожает. Он кивает, соглашается, но все равно боится один засыпать.
Ростислав Иванченко
Дело было перед прошлым новым годом, мы заранее сказали сыну (тогда ему было четыре года), что разрешаем ему не спать в новогоднюю ночь, встретить ее с нами. Это для него было впервые, и он ужасно обрадовался, но от этой радости совершенно не смог заснуть в ночь с 30 на 31, нервничал, ворочался и предвкушал свою первую ночную тусовку. Как итог – когда били куранты он уже давно спал, свернувшись на кресле.
Виктория Выхина
Уже несколько дней как дочка (один год) из тихого и послушного ребенка превратилась в беспокойное, ноющее и хнычущее существо. Не ест, плохо спит, все время на ручках. Причина очень простая – лезут зубы, в ротике все напухло и болит. Спасаемся обезболивающими гелями и просто ждем, когда пройдет этот непростой период.
Михаил Ященко
Помню, в детстве мне нужно было самому пойти к стоматологу. Я очень долго к этому морально готовился, прямо ночами лежал и думал об этом, очень переживал. Это и так страшно само по себе, а тут еще нужно самому добраться на другой конец города, занять очередь, стоять под кабинетом и слушать крики детей за дверью. В общем, очень жутко. В конце концов, когда я пришел, в коридорах были дети с мамами, и они постоянно плакали: «Мама, может, не надо туда идти?» Кричащего мальчика прям за руку строгий папа тащил в кабинет. И именно благодаря тем испуганным детям я начал себя подбадривать, ведь мне действительно не так страшно, как им, так я еще и без мамы. А потом я шел уже домой, такое счастье, словно гора с плеч.
Екатерина Прокопович
Нас с пятилетним сыном пригласили на день рождения в театр. Это был не классический театр со сценой и зрительным залом, а игровое пространство, где детей встречали сказочные персонажи, водили их по комнатам, рассказывали сказки, играли и развлекали. Надо отдать должное организаторам этого грандиозного проекта – выполнен он с большим вкусом и мастерством. Здесь продумано все: и интерьер, и декорации, и разнообразные варианты взаимодействия с детьми. Актеры великолепные, настоящие профессионалы. Но – шум, гам, крики детей из соседних сказок. Постепенно понимаешь, что это сказочный конвейер, одни вышли, другие зашли, и так с утра до вечера. Спрос высокий, билеты раскупаются (а они совсем не дешевые), нельзя терять ни минуты.
Тем не менее, я получала удовольствие – надо же, как здорово, весело и интересно. И не сразу заметила, что сын не только удовольствия не получает, а еще и напуган. Его оглушило и ошеломило все происходящее. Он постоянно стал меня звать и говорить, что ему страшно. Я отмахивалась дежурными фразами: я же рядом, ты ведь уже большой. И даже не задумалась о том, что он чувствует. Сын выдержал эту пытку до конца, не капризничал, не плакал. Вернувшись домой, голодный, он бросился к своим паззлам и два часа их собирал. Только после этого малыш смог прийти в себя и поужинать.
В ночь перед спектаклем сынок почти не спал, плакал и с мольбой в голосе упрашивал меня: «Мама, давай больше никогда не пойдем в тот театр». И тут только до меня начало доходить – ведь никто из нас не уточнил, в какой театр мы идем. И малыш решил, что мы снова вернемся в это ужасное место, где ему, по его словам, ничего, совсем ничего не понравилось.
К великому моему сожалению, история эта получила еще и продолжение. Через неделю нам снова предстоял поход в театр, уже классический, репертуарный, на Винни-Пуха. И мы с радостью загодя начали готовить сына к этому событию. Его печальную задумчивость и фразу «Мама, ты уже говорила это» я снова пропустила мимо глаз и ушей. А в ночь перед спектаклем сынок почти не спал, плакал и с мольбой в голосе упрашивал меня: «Мама, давай больше никогда не пойдем в тот театр». И тут только до меня начало доходить – ведь никто из нас не уточнил, в какой театр мы идем. И малыш решил, что мы снова вернемся в это ужасное место, где ему, по его словам, ничего, совсем ничего не понравилось. Будучи уверенными, что несем своему ребенку большущую радость, мы ежедневно напоминали ему о том, о чем он старался забыть. И всю неделю мучился, страдал и в итоге испытал тяжелейший стресс, который достиг своего апогея накануне очередного похода в театр.
