За месяц корреспондент МР стал очевидцем двух ситуаций в подземке, когда людям становилось плохо.
Первая произошла на станции «Невский проспект»: у молодого мужчины начался приступ (вероятно эпилепсии, но точно утверждать сложно). Вызвали скорую. Врачей не было, прохожие положили парня на скамью — казалось, ему становилось хуже. Поодаль стояла сотрудник метрополитена, когда к ней обратились с вопросом, почему в метро нет медработника, она тихо сказала: «Напишите обращение, медики нужны на таких крупных пересадочных узлах». Во второй раз у мужчины на костылях закружилась голова, он упал на эскалаторе и повредил себе руку. Кто-то довел его до платформы станции «Гостиный двор», вызвали скорую. Сотрудник метро подошел, но ничего поделать не мог. Мужчина просил обезболивающее, но аптечки не было. Вопрос с тем, давать ли обезболивающее, был спорным, но ведь не дали даже бинта: уборщицы дали пострадавшему кусок тряпки, которой он замотал окровавленную руку.
Врачей не предусмотрено
Медработников в метро нет (кроме тех, что перед рейсом осматривают машинистов на узловых станциях): как говорят в пресс-службе подземки, метрополитен — это учреждение, которая занимается организацией перевозок.
«Когда люди обращаются за помощью, сотрудник метрополитена обязан вызвать "скорую" или помочь достать его же лекарство, — объясняет пресс-секретарь учреждения Юлия Шавель. — Можно обратиться к дежурным, к любому сотруднику в форме. Кроме того, на стойках информации, которые установлены в вестибюле и на платформе, есть кнопка SOS. Оператор увидит ситуацию и может подсказать, как действовать и, конечно, оперативно может вызвать медицинскую помощь».
Юлия Шавель отмечает, что дежурный метрополитена не имеет права сам давать лекарство человеку и оказывать помощь, потому что не является медиком. Сотрудники метро, по ее словам, проходят, в числе прочих, учения гражданской обороны, где отрабатывают азы оказания первой помощи.
«"Скорая" очень быстро приезжает на звонки метрополитена, буквально в течение нескольких минут», — говорит она. На всех станциях, по ее словам, есть аптечки с перевязочными материалами и нашатырем (сейчас идет плановое обновление перевязочных материалов).
Максим Кузьмин, анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи полагает, что нет необходимости нанимать медперсонал в метро. «Зарплата фельдшера — 20-25 тысяч в месяц, плюс социальные налоги. Нужно, чтобы медработник был на каждой станции (смысла сажать на нескольких станциях нет), а это экономически не выгодно. Плюс в экстренных ситуациях, например при сердечно-легочной реанимации, несколько обученных людей могут справиться лучше одного фельдшера».
Максим Кузьмин считает, что работники подземки должны обладать сертификатом, который дает право оказывать доврачебную медицинскую помощь. «В Европе начальники отделов на любом производстве проходят курс ERC — получают сертификаты оказания доврачебной медицинской помощи, — рассказывает он. — У нас в центре В.А. Алмазова проводят такие курсы, они однодневные или двухдневные, стоят не так дорого — около 5 тысяч рублей. Конечно, обучающую программу желательно немного расширить и адаптировать к российским условиям».
Кроме того, по мнению врача, на станциях должны быть простые аптечки (наподобие автомобильных), где лежат местные антисептики, зеленка, перекись водорода, жгут, бинты, пластыри.
Как оказать помощь?
«Что дает сертификация? Например, при возникновении остановки кровообращения у человека сотрудник метро, который получил сертификат, может это понять и начать оказывать помощь. Ведь если реанимационные действия не начать в течении 3-5 минут, шансы человека на выживаемость теряются с катастрофической скоростью — примерно на 10% каждую минуту.
Кроме того, не-медик может помочь человеку, у которого начались судороги, подержать голову, повернуть на бок, засунуть в рот что-то, чтобы язык не был прикушен.
На курсах по оказанию первой помощи в том числе, получают знания о том, как пользоваться автоматическим дефибриллятором, если у человека остановилось сердце. Автоматический дефибриллятор сам определяет, нужна ли дефибрилляция и самостоятельно ее проводит. Уже есть модели, которые на русском языке проговаривают последовательность действий при проведении сердечно-легочной реанимации и дефибрилляции».
Кузьмин говорит, что в Европе автоматические дефибрилляторы есть везде: в аэропортах, метро, подземных переходах. «У нас, к сожалению их нет — наверное, не ставят из-за цены, потому что они достаточно дорогие, и, вероятно, боятся их воровства», — предполагает он.
«Гораздо эффективней будет, если персонал метро будет оказывать экстренную помощь, когда процент выживаемости решается минутами, — заключает врач "скорой помощи". — Во всех остальных случаях приезд "скорой", даже если это будет через 20 минут (от станции "скорой помощи" до точки вызова транспортная доступность должна быть не более 20 минут), практически никак не повлияет на здоровье человека.
В Европе, в общественных местах, после сертификации сотрудников и установки дефибрилляторов, смертность снизилась более чем на 60%».
СПРАВКА
В Комитете по здравоохранению сообщили, что по вызову в метро приезжает бригада с ближайшей подстанции СПб ГБУЗ «Городская станция скорой медицинской помощи».
На вопросы о необходимости обеспечения станций метрополитена медицинскими работниками или необходимости прохождения работниками метрополитена курсов по оказанию доврачебной помощи, в комитете по здравоохранению ответили, что «ГУП «Петербургский метрополитен» является предприятием, подведомственным комитету по транспорту. Соответственно организацией деятельности метрополитена занимается Комитет по транспорту».
