Что делать с граффити в Петербурге

Город решил выделить художникам площадки для уличного искусства в каждом районе. Вице-губернатор Петербурга Владимир Лавленцев накануне пообещал представителям граффити-сообществ предоставить молодым художникам места для своих арт-проектов.

Печально, но многие из несогласованных уличных рисунков вскоре уничтожают. Во дворе дома 23 по улице Рубинштейна под окнами комнаты, где жил Сергей Довлатов, в 2010 году назад появилось граффити — черно-белая печатная машинка. Если вы ее не видели, то увидеть воочию не придется — некоторое время назад ее почти закрасили.

В администрации Центрального района сообщили, что дом № 23 и 25 по ул. Рубинштейна находится в управлении ЖКС № 2 Центрального района. По сведениям администрации района, ЖКС №2 ничего не знает о граффити печатной машинки и тех, кто его устранил.

«Это место давно стало культовым, поэтому мы включили его в список топовых объектов карты литературного Петербурга, — рассказывает заведующая сектором развития литературного музея «XX век» Елена Сочивко, которая водит экскурсии «По следам Довлатова». — В сентябре прошлого года, когда мы проводили экскурсию для финалистов конкурса "Премия Михаила Зощенко", то предлагали желающим стать знаменитыми — допрыгнуть до буквы "М" на печатной машинке, то есть дотянуться до мастера. Мы радовались рождению новой петербургской традиции».

Но традиции не суждено было закрепиться: сейчас на облупленной стене осталась лишь небольшая часть граффити.

«Заметно, что судьба довлатовской квартиры № 34 и "памятника" под ее окнами никого не волнует, — сокрушается Елена. — Сейчас во время экскурсии мы уже на фотографиях показываем, как выглядела комната Довлатова и нарисованная печатная машинка "Ундервуд"».

Несогласованное уничтожить

Совсем недавно Георгию Полтавченко пришлось вступаться за портрет Виктора Цоя на трансформаторной будке во внутреннем дворе школы №207, который хотели закрасить. Это граффити не было согласовано, а потому подлежало уничтожению.

Сейчас самовольное нанесение граффити запрещено, за это положен административный штраф. Но если горадминистрация ставит вопрос о защите изображений, возможно, пора создать механизм оценки некоторых граффити перед закрашиванием.

На вопрос, определяется ли художественная ценность несогласованных граффити перед закрашиванием, в администрации Центрального района ответили, что такая оценка «не предусмотрена нормативно-правовыми актами, действующими на территории Санкт-Петербурга». В администрации Адмиралтейского района также говорят, что не имеют права на оценку художественной ценности нанесенных граффити.

 «Мы находимся в историческом центре, и у нас почти каждое здание — памятник, — говорит пресс-секретарь администрации Адмиралтейского района Юлия Старостенко. — У каждого здания-памятника есть паспорт фасада здания, и для того, чтобы на стену что-то нанести, в паспорт нужно вносить изменения и согласовывать их. Мы ничего не имеем против граффити: некоторые работы действительно талантливые, но в любом случае они должны появляться при наличии всех согласований. Мы по закону просто не имеем право их оставлять».

Сейчас самовольное нанесение граффити запрещено, за это положен административный штраф. Но если горадминистрация ставит вопрос о защите изображений, возможно, пора создать механизм оценки некоторых граффити перед закрашиванием

После истории с портретом Виктора Цоя Георгий Полтавченко поручил вице-губернатору Владимиру Лавленцеву реализовать в городе проект совместно с представителями стрит-арта: подобрать по районам места под граффити, и оформить этот процесс документально, чтобы он не считался административным правонарушением.

«Сейчас совместно с районами и энергетиками мы определили 102 площадки для уличных художников, они согласованы Комитетом по градостроительству, — говорит Владимир Лавленцев. — По просьбам граффитистов, какие-то объекты мы предлагаем для "легальных стен", где будут пробовать свои силы начинающие художники, другие — для концептуальных проектов. 

Что касается моего отношения к граффити, среди работ, которые райтеры представили в рамках первой встречи, могу сказать честно: есть настоящие уличные шедевры. Поэтому будем думать, как такие вещи в городе сохранять и, в принципе, давать художникам возможность реализовывать свое творчество, ну а всякие нехорошие слова, конечно, будем закрашивать».

Но вопрос с несогласованными граффити, которые имеют художественную ценность, все же остается открытым. Арти Бурж, руководитель проекта HOODGRAFF, говорит, что есть художники, которые не согласятся работать по заказу. 

«Но я не думаю что это всегда правильно, — добавляет он. — Я не реагирую на это так остро: мол, мы подписались под главой Петербурга, мы рабы. Я ни на что не согласился еще и, если понадобится подписаться и мне это будет интересно, почему бы и нет?»

Арти Бурж считает, что невозможно оберегать граффити в Петербурге, которые сделаны художниками без согласования городских властей. «И это процесс абсолютно нормальный, — говорит он. — Что касается художников, то правильно перекрывать работу чужую лучшей работой: если ты уверен, что работа не очень и тебе нравится место для рисования, то смело перекрывай своей, только "не облажайся"».

Граффити априори недолговечны

Эту точку зрения поддерживает и ведущий научный сотрудник ИГИТИ им. А.В. Полетаева НИУ ВШЭ (Москва) Оксана Запорожец: «Граффити (надписи) так же, как и стрит-арт (изображения) — это городское творчество, изначально предполагающее недолгий срок существования. Недолговечность граффити/стрит-арта хорошо осознают их создатели. Они связывают ее не только и не столько с действиями властей, но и с постоянной изменчивостью современного города, в котором одновременно действует множество людей с разными интересами, который постоянно ремонтируется и перестраивается (да и природные факторы вроде солнца и дождя тоже влияют на сохранность работ). Некоторые современные уличные художники, вроде живущего в Берлине Брэда Дауни, превращают эфемерность в сюжет своих работ: создавая уличные скульптуры из подручных материалов (дорожных ограждений, скамеек, пустых бутылок), он фиксирует продолжительность их жизни, составляющую от нескольких секунд до нескольких дней».

Оксана Запорожец отмечает, для кого граффити становятся важным элементом среды: «Нередко изображения защищают жители городов. Сохраняя понравившееся изображение, они отстаивают свое "право на город". Стоит признать, что современный город не так часто говорит на "языке горожан". Гораздо чаще он предлагает своим жителям соблазняющие образы рекламы или директивные уличные указатели. Но горожане хотят видеть воплощенным и то, что волнует их: своих героев, свое отношение к людям и событиям. В этом случае городские стены становятся одним из немногих доступных пространств высказывания. Именно поэтому сами горожане нередко требуют сохранения понравившихся им изображений — ведь для них это возможность жить в городе, созвучном их мыслям и настроению, а не принуждающем или отчужденном».

Слова Оксаны Запорожец подтверждает история, произошедшая на Итальянской улице в 2013 году. Тогда на стенах во дворе одного из домов художники нарисовали Колизей, но изображение не было согласовано с КГА, и его хотели закрасить. Поднялся большой скандал, и петербуржцы смогли отстоять изображение.

Горожане хотят видеть воплощенным и то, что волнует их: своих героев, свое отношение к людям и событиям. В этом случае городские стены становятся одним из немногих доступных пространств высказывания

«На мой взгляд, художественная ценность — важная, но далеко не единственная составляющая ценности городского изображения, — говорит Оксана Запорожец. — Граффити и стрит-арт изначально существуют в открытых пространствах города, а не в замкнутом мире галерей или художественных музеев. Это значит, что их ценность или значимость может устанавливаться, и устанавливается не узким кругом экспертов-искусствоведов, но пестрым и разнообразным сообществом горожан. В этом случае показателен пример Бэнкси. Изначально жители Лондона, да и других британских городов, крайне тепло относились к его работам — ироничным, умным, да и просто хорошо сделанным. Но по мере превращения их в арт-объект (после резкого роста в цене на рынке произведений искусства работы Бэнкси на стенах домов начали покрываться защитным слоем плексиглаза) отношение ухудшилось. Сам того не желая, художник способствовал изъятию отдельных поверхностей из обращения, а значит — и отчуждению города. Недавнее отношение горожан к Бэнкси проявилось в работе неизвестных художников, поместивших пафосный рисунок в стиле Бэнкси над одной из районных помоек. 

Кто же должен становиться "оценщиком" уличных изображений? Я полагаю, что сами горожане. Критерием их оценки, полагаю, должно быть "попадание в тему" — созвучность мыслям, настроениям, отношению горожан к определенным событиям. Граффити и стрит-арт — открытые демократичные формы творчества, а значит, заслуживают открытой и демократичной оценки. Как, например, это было в Бристоле с одной из ранних работ Бэнкси, вызвавшей бурю восторгов и возмущения одновременно. Вопрос о ее сохранении был вынесен на городской референдум, на котором 93% горожан проголосовали за то, чтобы оставить полюбившееся изображение. Но здесь возникает вопрос: во всех ли современных городах у горожан есть способы представить свое мнение и быть услышанными?»

Как граффити может повлиять на город или квартал

«У современных городов, как правило, множество символов, — продложает Оксана Запорожец. — Эта логика характерна и для уличных изображений. Символами городов обычно становятся не отдельные изображения, но целые районы — как Шордич в Лондоне или Кройцберг в Берлине, которые можно назвать открытыми городскими галереями с постоянно обновляемыми экспозициями. На стенах таких районов рисуют не только местные, но и художники со всего мира. Эти районы крайне привлекательны для туристов, да и для местных жителей, периодически примеряющих на себя роль туристов, осваивающих их и в одиночку, и экскурсионными группами. Мой опыт стрит-арт-исследователя и туриста говорит, что во многих случаях в таких районах мы имеем дело не с традиционной туристической индустрией, ориентированной на увеличение численности туристов и рост прибыли, но с новым типом отношений: многие экскурсии проводятся энтузиастами бесплатно или за символическое вознаграждение, они подразумевают не просто показ изображений, но подробное знакомство с жизнью города, отношения, возникающие в группах во время проведения экскурсий, – это не отношения всезнающего экскурсовода и незнающего приезжего, но скорее отношения добрых приятелей, которым есть чем поделиться друг с другом.

Таким образом, граффити и стрит-арт помогают устанавливать и развивать человеческие отношения в городах, существующие за пределами традиционных структур, что крайне важно для развития городской жизни в целом  

Дмитрий Зайцев, председатель попечительского совета музея уличного искусства:

«Как стрит-арт влияет на город? Город начинает разговаривать с его жителями, уличное искусство — это естественный язык города, который формируется спонтанно. И, конечно, стрит-арт делает города ярче и повседневную жизнь интереснее. Поэтому нам так нравится этим заниматься — интересно наблюдать, как все меняется. 

В Петербурге много дворов-колодцов, и только уличное искусство способно изменить мрачное настроение в этих местах. Но у глухих стен тоже может быть новая жизнь: даже воздуха больше становится в том месте, где работают талантливые художники. И это совсем не нарушает его исторический и культурный контекст, скорее наоборот, продолжает историю города». 

Список адресов, предложенных для граффити можно посмотреть здесь.