В начале июля власти города объявили, что в мае 2015 года в городе будет создан музей Иосифа Бродского. Какие еще музеи нужны Петербургу, и есть ли у чиновников концепция их развития — в материале «МР».
Комитет по культуре рассказал «МР» о созданных городских музеях. Если судить по списку, то за последние четыре года у нас было открыто только два новых музея: музей художественного стекла в ЦПКиО и музей камня в ризнице храма Спаса-на-Крови. Все остальное — либо новая экспозиция, либо выставочные залы, либо открытие объектов после реставрации. Конечно, в последние годы открывались и частные музеи, однако по ним комитет статистику не ведет.
Мы попросили нескольких экспертов вспомнить, открытие какого музея в последние годы показалось им интересным событием. Дмитрий Мильков, бывший директор музея Владимира Набокова, вспомнил открытие Эрмитажа 20/21 в арке Главного штаба (проект начал работу в 2007 году). Культуролог Михаил Золотоносов — открытие «Эрарты» (в 2010 году) и Нового музея на 6-й линии В.О. (2010 год). Алексей Дмитренко, главный редактор издательства «Вита Нова», инициатор создания музея Хармса, назвал музей Державина. Его центральный комплекс был открыт в 2003 году.
Нет концепции музеев
Эксперты «МР» не знают о существовании в городе концепции по созданию новых музеев: плана по тому, какие музеи нужны городу в перспективе. То, что такая концепция Петербургу нужна, подтверждает глава фонда создания музея Иосифа Бродского Михаил Мильчик.
«В городе должна быть общая концепция музейного развития на перспективу, при этом каждый тип или вид музея создается своим способом, — говорит он. — Ее отсутствие порождает случайность выбора, а все-таки должно быть представление, что мы хотели бы иметь в городе на протяжении ряда лет. Разумеется, все это можно определить и наметить только в одном случае — если собирается экспертное сообщество вместе с Комитетом по культуре, службой вице-губернатора».
«Конечно, концепция нужна, — согласна директор музея Анны Ахматовой Нина Попова. — Не может быть, чтобы в таком городе последний литературный музей открылся 24 года назад — я имею ввиду музей Михаила Зощенко. Это был такой перестроечный отзвук, а уже давным-давно наступила другая эпоха».
Нина Ивановна готова сама поучаствовать в создании концепции в части литературных музеев.
«Поставьте перед нами такую задачу — мы сделаем. Я готова соединить несколько коллег из музеев и подумать на эту тему».
«Город должен сформулировать осмысленную программу, сегодня она в большей степени должна касаться пригородных дворцов, — считает культуролог Михаил Золотоносов. — Они у нас уже есть или разрушаются, послезавтра их просто не будет. Внутри этих исторических музеев огромные пространства, и не всегда есть чем их заполнить — там тоже можно делать все, что угодно».
Проблема отсутствия концепции развития музеев гораздо шире, чем кажется на первый взгляд. Это доказывает ситуация, которая сложилась вокруг здания Биржи. В нем еще с 1941 года располагался Центральный военно-морской музей, однако в 2008 году Валентина Матвиенко заявила, что здание надо отдать под товарно-сырьевую биржу. Музей переехал, а здание осталось пустовать. Потом там хотели сделать Дворец правосудия, но и эту идею не реализовали. Пока власти решали, что же сделать в одном из главных символов Петербурга, в ноябре 2013 года оказалось, что здание стоит без отопления. Разразился скандал, отопление появилось, а в апреле 2014-го Биржу торжественно передали Эрмитажу. Опять под музей. На сей раз — русской гвардии и геральдики.
Нет музея науки и техники
Председатель Комитета по культуре Василий Панкратов признает — в городе нет утвержденной правительством концепции по созданию музеев на ближайшие годы. «Но есть ясное понимание, какие направления недостаточно раскрыты музейными экспозициями, например, тема науки и техники, — говорит он. — По-прежнему активно обсуждаем вопрос о расширении площадей для музея обороны и блокады Ленинграда. Нет музея, который полноценно и последовательно рассказывал бы об искусстве ХХ века, эту тему прорабатывает коллектив выставочного зала «Манеж». Требует дополнительных усилий вопрос о создании ряда мемориальных музеев».
По его словам, сегодня любая, даже самая хорошая идея нежизнеспособна, если нет человека, который может ее реализовать — человеческий фактор в России имеет колоссальное значение.
«Если появляется человек, способный создать музей, нужный городу, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ему помочь, — поясняет он. — Главная трудность — добиться финансирования. Появление нового учреждения означает увеличение расходов бюджета. Против этого всегда выступают финансовые органы: в Петербурге это Комитет финансов, на федеральном уровне — Министерство финансов. Их позиция понятна, они экономят бюджет, но из-за этого часто выходит, что именно они в конечном итоге решают, будет создано учреждение или нет».
Василий Панкратов является сторонником более активного развития негосударственного сектора.
«На мой взгляд, небольшим организациям — их много в культуре — вредит излишняя государственная опека. Им проще быть негосударственными. Поэтому мы всегда боролись за то, чтобы в эту сферу шло больше денег. Надо чаще давать им и другие преференции — например, нулевую или минимальную ставку аренды за те помещения, которые они занимают. Но это уже компетенция Комитета по управлению городским имуществом».
Вице-губернатор Василий Кичеджи тоже говорит, что поддерживает частные музеи.
«Я с большим удовольствием поддерживаю тех, кто приходит и говорит: "Хочу создать музей и потом буду этот музей сам содержать". Я всегда выйду с инициативой по минимальной аренде, по льготам, которые город может дать».
Насчет концепции Василий Кичеджи замечает, что она принимается не городом, а музейным экспертным сообществом (совместно с ассоциацией музеев России), в котором есть представитель Комитета по культуре и которое возглавляет Михаил Пиотровский. Вице-губернатор говорит, что они решают все вопросы, которые касаются музеев, в том числе и по созданию новых музеев.
«Чего Петербург заслуживает — это такого фундаментального объединенного музея современного искусства, — считает Михаил Золотоносов. — Об этом давно говорится, но все это на уровне разговоров».
По словам Золотоносова, части возможной объединенной экспозиции «раздрызганы»: в «Эрарте», в «Манеже», в Эрмитаже и Русском музее.
«По идее, городская администрация должна была бы со всеми договориться», — считает он.
Михаил Мильчик в качестве примера нужных музеев называет специальный центр науки и техники.
«Если же мы говорим о мемориальных музеях, — продолжает он, — то экспозиция должна быть посвящена крупной, значительной личности, которая оказала существенное влияние на развитие культуры собственной страны и имеет хоть какое-то международное значение. Второе — для музея нужно, чтобы сохранились материальные остатки: дом, квартира, которые бы были наполнены мемориальными вещами».
«Сейчас бы я брала музеи послевоенного поколения — Вадима Шефнера, Бориса и Аркадия Стругацких, — перечисляет Нина Попова. — Могу еще десяток имен назвать. Выкинут из жизни почти весь XX век: есть Михаил Зощенко, Анна Ахматова, Иосиф Бродский, а другие-то как жили? Я уже не говорю про музей Веры Пановой и ее сына Бориса Вахтина, музей Давида Дара. А Израиль Меттер? Там полдома можно перебрать, пока вещи есть. Через пять-шесть лет ничего не будет…»
Золотоносов же думает, что литературных музеев в городе достаточно, а если нужно еще — можно открыть литературный музей, где могли бы быть, к примеру, залы и Бродского, и Мандельштама.
Планы по музеям
А вот планы города: помимо открытия музея Бродского это создание музея искусства ХХ века, музея оловянных солдатиков, музея Первой мировой войны в Государевой Ратной палате, а также открытие экспозиции музея хлеба в новом здании, Греческой галереи (и комнат за галереей) в музее «Гатчина». Кроме того, говорят в комитете, по-прежнему актуальным остается вопрос о расширении экспозиционных помещений для музея обороны и блокады Ленинграда.
Но у власти нет не только концепции развития музеев, но и вообще концепции развития культуры в Петербурге. В интервью «МР» Василий Панкратов сказал, что срок действия последней концепции закончился.
«Создать что-то подобное можно, но думаю, преждевременно, — сказал он. — Мы опять живем в переломную эпоху. Меняются взгляды на все, в том числе, и на роль культуры в обществе. Посмотрите, какие страсти кипят вокруг федерального закона об основах культуры. Прежние концепции исходили из стандартного европейского понимания культуры как одной из сфер услуг. Помните, тогда все говорили о европейских ценностях, о том, что наш город — самый европейский город в России? Петербург — город европейских стандартов. Таким был недавно лозунг руководства города, и горожане это активно поддерживали. Сейчас страна в другом внутреннем состоянии, а Петербург — это не остров. В таких глобальных вещах, как культурная политика, нельзя быть оторванными от остальной России. Стандартный рыночный подход сегодня выглядит устаревшим. Общество не то, люди не те, слова неправильные — все фальшиво. Связано ли это с общим психологическим настроем, ростом патриотических настроений? Конечно! И с Крымом связано».
СПРАВКА
История создания первого частного музея в России
Первым частным музеем страны стал музей Владимира Набокова, говорит его бывший директор Дмитрий Мильков. Правда, когда инициативная группа его задумывала, то не предполагала, что музей станет частным. Во второй половине 90-х годов с предложением создания музея инициативная группа обратилась в правительство города.
«Насколько я знаю, письмо с просьбой создать музей обсуждалось на заседании городского правительства с участием заинтересованных комитетов, — вспоминает Мильков. — Создатели музея, которые присутствовали на этом заседании, мне рассказывали, что председатель КУГИ Михаил Маневич (он считался интеллигентным, просвещенным человеком в правительстве) сказал: "Я вообще не понимаю, зачем нам в Петербурге еще один литературный музей". От меня ожидали некой молчаливой реакции, например, закивать головой и сказать: "Ужас". Но я тогда сказал, что абсолютно согласен с Маневичем и предполагаю, что он имел в виду: что городу не то что не нужен музей Владимира Набокова, а что ключевое — "еще один". Потому что в те времена (да и на сегодняшний день во многом тоже) были музеи-лидеры (музей Анны Ахматовой, музей Федора Достоевского) и было огромное количество музеев, которые существовали как мемориальные квартиры, куда мало кто ходит. Я тогда сказал, что считаю, что городу не нужен еще один литературный музей, а нужен другой литературный музей — со своей концепцией, со своим лицом».
Когда чиновники отказали идеологам создания музея, те свою идею все равно не бросили, и музей Владимира Набокова был открыт — как негосударственный.
«Я написал концепт развития музея, — рассказывает Мильков, — но мы так и не нашли финансирования. У музея было много спонсоров, но это были небольшие взносы: как-то нам помогали культурные центры, иногда это были компании с громким именами, но с разовыми взносами, было много частных спонсоров. Но, к сожалению, не удалось привлечь крупный капитал».
В 2008 году музей был передан СПбГУ. Всего, по данным сайта Комитета по культуре, в Петербурге 193 музея.
