Экс-главный редактор радио «Зенит» Федор Погорелов продолжает рассказывать о своем автомобильном путешествии.
Нелепо писать об этом жителям Петербурга, который мало того, что самый северный город-миллионник, так и еще город, в котором худший климат на земле, но! Вы не поверите, уважаемые читатели, в этой погодной дуэли Сиракузы уверенно выигрывают, как Дантес у Пушкина. Я одно время считал, что в какой-то степени Амстердам может посоревноваться с родиной групп «Кино» и НОМ: все время резкий ветер с Амстела, холодно, влажность зашкаливает. Нет: Сиракузы с отрывом выигрывают неформальный турнир на звание города, в котором погода шепчет: займи, но выпей.
Казалось бы, 42-й градус северной широты – это как у Сочи, Ниццы, Торонто, Владивостока и Алма-Аты. Казалось бы, должно быть тепло: из этого списка я был в Ницце с Владивостоком и не припомню, чтобы кто-то жаловался на погоду в этих городах. В Сиракузах погоду приходится обсуждать чаще, чем в Петербурге, где, напомню, всего 60 солнечных дней в году.
Теперь представьте иронию судьбу. Живешь 30 лет в Петербурге, морозишь задницу с октября по апрель, наблюдаешь за ледоходом в мае, восторгаешься зашкаливающей влажностью, с июня по август наслаждаешься белыми ночами под дождем. Решаешь уехать поучиться. Год ждешь ответа, отправят тебя в Америку или нет, планируешь потенциальный переезд, ждешь эмоций от новой жизни в новой климатической зоне. А потом получаешь письмо: вас ждет самый снежный и самый холодный колледж США. Будь здоров, Капусткин, не болей, Морковкин.
Сиракузы на протяжении многих лет выигрывают почетный приз Золотой Снежок. Этот пессимистичный трофей выдается городу штата Нью-Йорк, где выпадает больше всего снега. В XXI веке, за исключением одного раза, когда Снежок уехал в соседний Рочестер, победитель все тот же: Сиракузы.
Рекордные вьюги датированы 1993 и 1966 годами. В 93 году выпало 94 сантиметра снега за 24 часа (а всего за 48 – 109), в 66-м – 107 сантиметров. Эти пики, пусть это и серьезные цифры, не так впечатляют, как одно важное обстоятельство: с декабря по начало апреля снег идет каждый день. Много. Каждый день. Много. А еще одно обстоятельство – машину нужно переставлять на другую сторону улицу. В 18:00. Так-то, в обычный день, можно и до 20:00 подождать, но в снегопады гигантские снегоуборочные проходят строго по расписанию: в 18.
В январе у меня был случай, когда машину завалило по крышу. Метель нон-стоп. А у меня тормоза, скажем так, отказали. И нужно было к врачу смотреть дочкины уши ехать. С утра поехать в сервис я, допустим, откопался. Законопатил протечку в тормозной системе (на фоне женщины, у которой отказали дворники, мне еще повезло). Вернулся, откопал парковочное место, припарковался. Когда через час – снег шел не переставая – мы попытались уехать-таки к врачу, машина отказалась трогаться с места. И враскачку, и на пониженной – никак. Ладно, врача отменили, но в 17:40 я с ужасом осознал – машину ж переставлять. Снег не переставал. Я размашисто откопал парковочное место. Поговорил с девушками-мормонками, которые предлагали помощь в откапывании (церковь посылает девушек в разные города Америки делать добрые дела). Отказался от помощи. Откопал машину. Не трогается, зараза. К счастью, хозяйка дома чистила свою часть тротуара. Она за руль, я толкать, так тронулись. Припарковался на нечетной стороне – и мимо ангелом Апокалипсиса пронеслась снегоуборочная машина.
Тут, кстати, рядом с Сиракузами, в национальном парке Адирондак в июле (!) проводится большой парад, как на День Благодарения в Нью-Йорке, оркестры, надувные лоси, все дела. И заключительным аккордом – гигантская снегоуборочная машина. Прокопав весь этот январский день, я был готов снять свою ушанку перед ней. Спину, кстати, сорвал этими раскопками на месяц. И зима рекордная вышла со всех сторон: впервые за 100 лет замерз Ниагарский водопад.
В 98 году летом тут случился ураган – свалил 30 тысяч деревьев. Летом тут тоже интересно: в июле за 40. Идешь в университет, а в рюкзаке с учебниками смена одежды. Идешь и плавишься. Гроза может прилететь за 15 минут. Ну то есть вот только что было яркое солнце – и все (например, в начале апреля, снег еще не сошел, а на дворе гроза с молниями), прячьтесь все. Поехали в августе купаться в озеро Онтарио, я только по колено успел дойти (Онтарио, к слову, как Финский залив: час идешь, искупал лодыжки), прибегает женщина в форме: сотрудник Национальной безопасности. Мол, ребята, бегом с пляжа: идет гроза. Ну мы хихи-хаха, в развалку до парковки, может, купнемся в грозу? А вот когда у девочек на парковке волосы встали дыбом от статического электричества, разлитого в воздухе, сразу аккуратно собрались, выбросили тару и поехали.
Сиракузы с отрывом выигрывают неформальный турнир на звание города, в котором погода шепчет: займи, но выпей.
На Пасху вывалилось солнце из тумана, плюс 25, мы, разговевшиеся, разомлели на жаре в парке. Через день: ноль и заморозки, снег с дождем. Град тоже видели. А, еще местный специалилет: грибные дожди и снег в плюс 15. Сейчас, в середине мая, пришел грозовой циклон. Плюс 30 с утра и до 9 вечера, потом по расписанию гроза. Велосипед только в первой половине дня.
Все эти климатические приключения объясняются волшебным словосочетанием: эффект Великих озер. Сиракузы стоят, по сути, в форточке Великих озер: вся дрянь, которая варится в канадских кленовых лесах, потом прилетает в Америку через эту форточку. А Сиракузы – первый форпост на этом климатическом фронте. Как тут шутят, у такой погоды есть один существенный плюс: зимой, когда все завалено снегом, делать тут категорически нечего. Поэтому люди предпочитают много общаться, в режиме «ваше здоровье».
