«Зачем нам музей дома, если музеем можно сделать сам дом?» Как петербуржцы вступаются за витражи и исторические окна

Игра света в парадной. Полозова, 23

Окна на улице Полозова, 23, — в доходном доме Н. М. Климова — собираются заменить в рамках капитального ремонта. В здании находятся декоративные стёкла начала XX века. Их ценность подтвердили и искусствоведы, исследовавшие адрес в рамках проекта инвентаризации витражей. Исторические окна и декоративные стёкла составляют ансамбль, единый комплекс. Заменить рамы опасно, ведь новым окнам стёкла могут по размерам не подойти.

О нависшей над домом угрозе петербуржцы узнали в конце октября, вскоре после того как обратились к губернатору с просьбой сохранить подлинные витражи и исторические окна на Бронницкой, 19. Но с Полозова, 23 ситуация осложняется тем, что не всем ясно, что именно там нужно сохранить, поскольку речь идёт о витражах в широком, а не в привычном смысле слова.

— В узком смысле слова «витраж» — окно с рисунком из цветных стёкол. Это значение знакомо почти каждому. Ценность декоративных стёкол на Полозова не столь очевидна как раз из-за того, что они под это определение не попадают. Но в широком смысле «витраж» — любое декоративное остекление, включая стёкла с пескоструйным рисунком и фацетные стёкла, — разъясняет координатор сообщества «Витражи. Семенцы» Рена Мехтиева. — Этот архитектурный элемент, ставший к сегодняшнему дню редким, когда-то можно было встретить практически в каждом доходном доме Петербурга, построенном в три последних дореволюционных десятилетия. Они служили экранами: скрывали от жителей неприглядный двор и создавали игру света в парадной.

Когда окна в доме 23 на улице Полозова принялись выставлять, некоторые жители забили тревогу. Они указывали, что исторические деревянные окна, изящные изделия ручной работы, не закрываются, покрыты слоями краски и нуждаются в реставрации. Правда, согласия между жителями не было. Другие ратовали за замену исторической конструкции на стеклопакеты: «Пусть будет новое и не дует». 

Проект капремонта предусматривал сохранение витражей и замену старых окон на деревянные. Однако на момент возникновения разногласий, по информации, полученной активистами от ответственного за строительство начальника участка, в планах у подрядчика оставался только пластик. 

Компромиссом могла бы стать замена старых окон на деревянные, однако такого варианта, как сообщал жителям ответственный за строительство начальник участка, в их случае нет. А вот под пластиковые окна старые стёкла могут и вовсе не подойти.

— Как в стеклопакеты должны «вписаться» исторические рельефные стёкла? — недоумевает Рена Мехтиева.

Случай на улице Полозова — далеко не единичный и свидетельствует о большой проблеме сохранения витражного наследия, уверены активисты. И если там пока демонтирован лишь внешний контур окон, а декоративные стёкла и оригинальные рамы внутреннего контура ещё на месте, то на другом адресе — на Бронницкой, 19, — уже частично прошла замена.

«Пробный шар взаимодействия»: Бронницкая, 19

Всего в доме на Бронницкой, 19, три лестницы. На двух из них, включая чёрную, окна заменили полностью, а на парадной ещё стоит внешний контур исторических окон. Активисты и неравнодушные жители надеялись, что замены не будет. Ведь этот адрес не так давно сыграл особую роль в создании движения в районе Семенцы, а разговор о том, как аккуратно поступить с наследием в нём во время капитального ремонта, жители завели с чиновниками ещё до начала работ. 

За два года существования группы её активисты приняли участие во многих встречах, в том числе в круглом столе, организованном Уполномоченным по правам человека Светланой Агапитовой 31 января 2025 года. Согласно резолюции мероприятия, представители активистских сообществ должны были начать налаживать взаимодействие с Жилищным комитетом, КГА, ФКР и управляющими компаниями. Градозащитникам и собственникам обещали контакт с представителями власти. Проверить, насколько рабочей оказалась эта идея, получилось уже через несколько месяцев.

— Когда мы узнали, что в доме на Бронницкой, 19, начнётся капитальный ремонта, то решили: воспользуемся рекомендациями круглого стола и попробуем заранее обсудить проблемы с заказчиком ремонтных работ — ФКР — и подрядчиком, — рассказывает координатор движения Рена Мехтиева.

Налаживать взаимодействие начали в марте. В апреле и мае состоялись переговоры между ними и подрядчиком, ФКР, а также КГА. В июне в КГА обещали восстановить витражи. В это же время ФКР и КГА прислали официальные письма, в которых подтверждалось сохранение подлинных рам и реконструкция витражей в двух парадных дома. 

— ФКР обещал, что адрес станет пробным шаром взаимодействия между активистами и фондом, — рассказывает Рена Мехтиева.

Однако к концу лета обнаружились первые сложности: жителям ничего не сообщали о ходе работ, а сами они отмечали, что проводимый ремонт расходится с договорённостями. 

В августе, после того как дом 19 на Бронницкой улице посетил глава жилищного комитета Денис Удод, витражи решили реконструировать только на одной парадной лестнице из двух, хотя оба проекта, как рассказывают активисты, уже были готовы. Окна постановили заменить. Говорили, что и подлинные витражи заменят новыми из-за неприглядности стёкол и невозможности подогнать новые рамы под размеры исторических витражей.

— Нас успокаивали: «Не волнуйтесь, мы сделаем в парадной музей дома и разместим там эти ваши рамы с треснутыми стеклами». 

Три мифа о реставрации

Активисты уверены: по поводу реставрации бытуют три мифа. Каждый из них мешает делу восстановления оригинальных архитектурных элементов. 

Миф №1. «Сохранять нечего» 

Несмотря на усилия градозащитников, к ноябрю обещанный было диалог между активистами и властью совершенно разладился. Аргументом представителей власти было то, что на стёклах с пескоструйным рисунком появились трещины. А значит, они не имеют ценности и сохранять нечего.

— Но обычно реставраторы применяют к подлинникам другой подход: аккуратно склеивают части при помощи специальных составов, укрепляют дублирующим стеклом. В реставрационной практике «заплатки» считаются нормой. Ничего страшного, если восстановленные по иконографии или в процессе реконструкции детали будут отличаться от исторических. Нет цели сделать обновления незаметными. 

По итогам рабочего объезда главы жилищного комитета по адресам капремонта было сказано, что окна частично сгнили и их реставрация невозможна.

Но по правилам ремонтопригодность определяется экспертизой. Потому в конце сентября по запросу Светланы Агапитовой на адрес вышла экспертная комиссия. Она подтвердила ценность подлинных окон в доме и ремонтопригодность оконных заполнений. 

Миф №2. «Реставрация — это дорого»

Тем временем активисты стали разбираться, действительно ли так высока стоимость работ. Исследовав рыночные цены на изготовление новых окон и реставрацию старых, пришли к неожиданному выводу: стоимость восстановления одного окна в столярной мастерской и стоимость изготовления нового деревянного окна в цеху почти одинаковы. Так, по подсчётам, она равняется приблизительно 400 тысячам рублей.

Миф №3. «Реставрация — это долго»

Безусловно, реставрация — более длительный процесс, тем не менее и у этой проблемы есть решение. 

— Работы по капремонту начинают в середине весны и заканчивают в середине осени, — рассказывает Рена Мехтиева. — Реставрация окон часто требует больше времени. Но сейчас есть технологии, которые позволяют ускорить и её. А также прибегнуть к увеличению кадров.

«Фабричное, станочное, серийное, поточное». Как не потерять петербургские парадные?

— Новые окна — это фабричное, станочное, серийное, поточное производство. Профиль новодельных рамы другой, не фактурный, не фигурный, не изящный… Мы теряем нюансы, важную часть геометрии элементов, — констатируют активисты движения «Витражи. Семенцы».

Более всего неравнодушных жителей тревожат масштабы капремонта.

— Сейчас в историческом центре города ремонтируют примерно 200 домов в год. При этих темпах замен такое явление, как петербургские парадные, скоро уйдёт в прошлое, — резюмирует Рена Мехтиева.

Градозащитники уверены, что сохранение витражей, деревянных окон и других подлинных архитектурных элементов, не являющихся предметами охраны, но представляющими историко-культурную ценность, — то, что на что нужно вкладывать средства. 

— Во время капремонтов 1960-1970-х годов, когда занимались перекрытиями, Петербург потерял много декора, печей, лепнины. Да, в квартирах появлялись ванна и крепкий пол, но утратились архитектурные элементы, — говорит Рена Мехтиева. — Если сейчас, во время новой волны капремонта, никто не вступится за исчезающее наследие, повторится то, что было 60 лет назад. Здесь должно подключаться государство.

Постулат «Ценность — в подлинности» прописан и в Петербургской стратегии сохранения культурного наследия. Решение этой проблемы — вопрос правительственного масштаба.