Справка
Анне Александровой 47 лет, у неё взрослый сын и несовершеннолетняя дочь. Вместе с детьми Анна жила в Пушкине. Ветеринар по образованию, она работал парикмахером. В ноябре 2023 года против женщины возбудили уголовное дело — поводом стало заявление её бывшей подруги и соседки по даче, с которой у Анны произошёл конфликт из-за земельного участка. О ссоре и испортившиеся отношениях обе женщины рассказывали в суде.
Изначально в уголовном деле фигурировал только один эпизод — переписка в мессенджере, но в ходе следствия добавился второй: несколько публикаций о СВО в ВК. Все посты были размещены в 2022–2023 годах. Эксперты Минюста, изучив высказывания Анны, пришли к выводу, что сведения о фактах содержатся лишь в одном из восьми постов; в остальных нашли только негативные оценки действий армии или государственных органов. При этом мотив «ненависти», который был указан в обвинении, специалисты в её публикациях не обнаружили.
Несмотря на это, в апреле Пушкинский районный суд признал Анну виновной по части 2 статьи 207.3 ( распространение «фейков об армии» по мотивам ненависти) и приговорил её к пяти годам и двум месяцам колонии, а также запретил администрировать сайты в течение трёх лет.
Сад памяти, опечатки и психбольница
Рассмотрение апелляционной жалобы стороны защиты началось ещё в июле, но до решения дошли лишь в ноябре. Несколько раз заседание откладывали, поскольку адвокат Анны Анастасия Пилипенко не успевала к пообщаться со своей подзащитной — по словам адвоката, ей не удавалось записаться на встречу. 9 сентября суд отложил заседание почти на месяц, чтобы дать защитнику возможность подробно поговорить со своей доверительницей.
Заседание началось с ходатайства Анастасии Пилипенко. Она просила вызвать для допроса экспертов, готовивших судебную экспертизу публикаций Анны. Анастасия указала на несколько несоответствий в оценке структурно схожих постов. Суд в удовлетворении ходатайства отказал, а затем перешёл к прениям.
Первой в прениях выступила осуждённая. Говорила она долго. Анна подробно рассказала о допущенных, по её мнению, нарушениях при вынесении приговора первой инстанцией. Александрова начала с того, что суд не принял во внимание её личность, а она, по её словам, занималась общественной работой, стала инициатором создания сада памяти в деревне Корпикюля, где у неё дача. Зато, как отметила Анна, в суде слушали домыслы соседей.
Также Анна напомнила, что с соседкой Ириной Сергеевой, которая написала на неё заявление в полицию (после этого заявления возбудили уголовное дело), она враждовала, и что на суде показали видео, где соседка угрожает Анне, обещая её «посадить». Анна также обратила внимание на опечатки в приговоре суда первой инстанции, где на одной странице попеременно говорится то об одном посте, то о нескольких. По мнению Анны, это свидетельствует о заведомой подготовке приговора. Также Александрова пожаловалась на тяжёлые условия нахождения в психиатрической больнице №6, куда её помещали для прохождения психолого-психиатрической экспертизы, в очередной раз заявила, что следователь Атакешиев, расследовавший её уголовное дело, не реагировал на множество подаваемых ему ходатайств — в них она, в том числе, заявляла, что её оговорили. Анна предположила, что её уголовное дело сфабриковали по заказу некоторых чиновников Пудомягского городского поселения. Также Анна напомнила о том, что основной сивидетель обвинения — Ирина Сергеева — в своих ответах на вопросы часто использовала неконкретные формулировки типа «все знают», «я слышала» и так далее.
«Объединил единым умыслом»
Анастасия Пилипенко просила приговор в отношении её подзащитной отменить и направить дело на новое рассмотрение. Она, по её словам, уверена, что причастность Анны к совершённым преступлениям, не доказана, как не доказана и заведомая ложность сделанной ею публикации. Анастасия отметила, что во время допроса никто даже не спросил осуждённую, как она относится к опубликованной информации — и непонятно, почему.
Анастасия Пилипенко отметила, что сначала Анне вменяли публикацию восьми постов, но в конце судебного следствия экспертиза признала семь из них — не содержащими сведения о фактах, признанных недостоверными.
— В этот момент гособвиненитель объединил единым умыслом деяние, которое он посчитал преступным, и ещё несколько деяний, который уже не являются преступными. И буквально следующим шагом государственный обвинитель отказался от обвинений в этой части. Но между этими двумя шагами не исследованы никакие доказательства, не появилось новых заключений, материалов, — подчеркнула Анастасия Пилипенко.
По её словам, при объединении постов единым умыслом гособвинитель смешал виды ненависти — политической и национальной. А национальная ненависть Анне Александровой не вменялась и в обвинительном заключении не фигурировала.
Анастасия заявила, что, по её мнению, суду стоило бы вынести приговор по одному преступлению и постановление, которое бы влекло для Александровой право на реабилитацию. Но этого сделано не было.
Прокурор просил оставить приговор в силе, ссылаясь на то, что по мнению стороны обвинения, он обоснован, противоречий в показаниях свидетелей нет, все факты доказаны.
В чём виноват роутер?
В репликах стороны обсудили и роутер, ставший неким доказательством места совершения преступления. Специалисты установили, что вменяемый Анне пост был сделан из квартиры, где жила Александрова, с использованием этого самого роутера. Женщина утверждала, что к ней приходили люди, в том числе, клиенты, она принимала их на дому, многие знали пароль от её Wi-Fi. Приходила, в том числе, и Ирина Сергеева. Сторона защиты считает, что этот факт означает: кто угодно мог сделать публикацию, используя интернет Анны. Сторона обвинения с ней не согласна. Роутер, кстати, изъяли. Анна просила его вернуть.
***
Решение тройка судей во главе с председательствующим Владимиром Васюковым принимала в течение примерно получаса. И затем постановил: приговор изменить, признав за Александровой право на реабилитацию по одному из составов обвинения, которое прокурор исключил в суде первой инстанции. Срок же и вид наказания — пять лет и два месяца лишения свободы — оставить без изменения.