Кто такой этот хулиган и почему его надо беречь? В «Упсала-Цирке», где ребёнок обречён стать счастливым, новый набор

«Хулиганы» и «фрешмены»: артисты

Полдень. До репетиции два часа. В шатре постепенно собираются дети. Просторная кухня «за кулисами» напоминает столовую, где собирается многодетная семья. На холодильник приклеен листок: «Цирк не уехал, и ты не уезжай». По стенам фотографии, сделанные Дмитрием Марковым (одним из лучших документалистов последнего времени в России. Он часто снимал на сложные социальные темы. Погиб в 2024 году).

Пока говорим с директором «Упсала-Цирка» Натальей Арсёновой, на кухню то и дело заглядывают артисты и тренеры разных возрастов. Берут бутерброд с сыром, рассказывают, как прошло занятие, кому сколько мячей удалось словить. Девушка-волонтёр рисует.

«Упсала-Цирк» появился в 2000 году. Студентка из Германии Астрид Шорн и театральный режиссёр Лариса Афанасьева хотели помочь беспризорным детям, ученикам коррекционных школ, трудным подросткам, проводящим время на Московском вокзале и оказывающимся в комнатах милиции. Тогда они занялись с ними цирковым искусством на улицах города — устраивали тренировки, учили жонглировать и делать трюки прямо на открытом воздухе: где придётся.

Шатёр же возник в 2011 году. Четыре года спустя окончательно сформировался метод цирковой педагогики, по которому работают два направления «Упсала-Цирка» — «хулиганское» и инклюзивное.

— Артисты-«хулиганы» занимаются в цирке пять лет, — объясняет директор «Упсала-Цирка» Наталья Арсёнова. — Он предусмотрен для детей из групп социального риска: из приёмных и многодетных семей; со статусом беженцев и мигрантов; плохо говорящих или вообще не говорящих по-русски. На первый курс набирают детей 10-12 лет.

За время обучения артистам предстоит освоить большую программу. На первом курсе они ставят карнавал, на втором — концерт, на третьем — спектакль, на четвёртом — едут на гастроли. Например, в этом году «Упсала-Цирк» отправится на Ямал — проводить мастер-класс для ненецких детей. На последнем, пятом курсе каждый ученик готовит сольный номер.

— Артисты с особенностями развития занимаются шесть лет, — дополняет Наталья. — Курс сделан для детей с ограниченными возможностями здоровья. Это может быть синдром Дауна или расстройство аутистического спектра (РАС) — аутизм. Они часто обучаются в коррекционных школах. Первый год для них — адаптационный. Здесь набор идёт с 9 до 11 лет. Когда группа начинает заниматься, у неё появляется внутреннее название. Такова традиция. У нас были «Фрешмены», «Миядзаки», «Роскошные». Как будут называться ребята нового курса, пока никто не знает.

В силу небольших ресурсов «Упсала-Цирк» не может набрать группу детей одновременно с синдромом Дауна и РАС. В прошлом году тренеры выпустили группу с РАС, в этом сезоне стартует набор группы с синдромом Дауна.

«Крепко держи свою нить и не бойся, если запутается»: спектакли

Артисты хулиганского курса и курса для детей с ограниченными возможностями здоровья объединены в одних и тех же спектаклях.

Артисты одного спектакля становятся партнёрами и коллегами.

— У нас был жонглёрский дуэт: один мальчик с синдромом Дауна, второй — из команды «хулиганов». Так вот они не расставались. Выступали вместе, на гастролях селились в одном номере, и это не было нагрузкой ни для одного из них. Это было им в кайф. Они отвечали друг за друга.

Знаковые спектакли из репертуара «Упсала-Цирка» — «Нити» и «Трудные подростки». Ими открывается сезон. На первом — «Нитях» — присутствуем и мы. В шатре, у пульта свето- и звукорежиссёра виднеется надпись: «Берегите хулиганов». Усаживаются родители и дети. На сцену по очереди выходят артисты. Некоторые из них подкидывают мячи, другие — взмывают в воздух, третьи — делают трюки и кувырки. В каждом эпизоде присутствуют нити, которые участники спектакля раскладывают по сцене, поднимают или отдают в зрительный зал. После аплодисментов нити держат не только артисты, но и посетители. К нитям прикреплены колокольчики, раздаётся лёгкий звон. Задача — совместно удержать. За сценой раздаётся: «Крепко держи свою нить и не бойся, если запутается».

— Этот спектакль вырос из пятнадцатиминутного перформанса, — объяснит нам позже директор «Упсала-Цирка». — Мы его полюбили, переработали, получилось представление на час. Приходят новые артисты, спектакль постепенно дополняется и видоизменяется.

Другой спектакль — «Трудные подростки» — был поставлен по мотивам сериала, снятого компанией Wink. Представители компании пришли в «Упсала-Цирк» с предложением о совместной работе. В результате родился спектакль, в котором каждый артист рассказывает собственную историю.

Такие коллаборации с кино и театром у «Упсала-Цирка» не редкость. Например, сейчас у артистов идут последние репетиции перед премьерой нового спектакля, поставленного театральным режиссёром Яной Туминой под названием «Цирк Фибоначчи». Так называют математическую последовательность и структурированность. Артистами также станут артисты обоих программ.

Выгнали с кружков по шахматам и бисероплетению: ученики

За те 25 лет, что существует цирк, он прошёл много этапов.

— Если первыми артистами цирка были подростки, которые ночевали на Московском вокзале и воровали, то теперь у нас на первый взгляд успешные дети. Они ходят в школы, у них есть дом, — говорит Наталья Арсёнова. — И тем не менее нынешним детям не легче. Они испытывают те же проблемы с самоидентификацией и реализацией, их буллят или они буллят в школе.

И дело тут не в системе образования, а в том, что никакая система, на взгляд Натальи, не может подходить каждому на 100%.

— В школе делают общий срез. Желательно, чтобы все были на одинаковом среднем уровне. А в цирке у кого два, у кого пять. Два обычно по поведению… — улыбается она. — Здесь нет детей, которые днём ходят на шахматы, хоккей или дзюдо, а вечером — в «Упсала-Цирк». Обычно это дети, которых никуда не берут или выгоняют с кружка по бисероплетению из районного дома детского творчества, с внеклассных занятий. Они мешают на переменах и забывают дневник. Их просят отсчитать десять клеточек сверху в тетрадке, а они промахиваются, начиная то с двенадцатой, то с девятой.

Одним словом, это дети, с которыми трудно окружающим, а в первую очередь — трудно им самим.

— И вот всех этих разномастных, разношёрстных, прекрасных детей мы собираем здесь, под одной крышей, — дополняет Наталья Арсёнова.

И это даёт свои плоды.

— Все занятия у нас начинаются после двух часов дня — после школы. Но как-то раз я приехала в цирк пораньше, утром, — вспоминает Наталья. — Вдруг открывается дверь, заходит подросток с диаболо (снаряд для жонглирования — ред.) в руках и говорит: «Ой, я прогулял школу, можно потренируюсь?». Не «я прогулял в школу и пошёл спать/гулять/в подъезд/в торговый центр», а на тренировку.

Всего на курс набирают 50 человек. К концу сезона остаётся около 20 артистов.

— Одно дело прийти сюда и посмотреть, как кувыркаются, прыгают сальто, виртуозно жонглируют мячами — это заражает артистическим духом, риском, свободой. Но в то же время это ежедневный труд: после школы едешь в цирк, занимаешься два часа, вечером приезжаешь, надо делать уроки. Изо дня в день, пять дней в неделю по два часа. Какое-то количество детей, понятное дело, уходит, — разъясняет Наталья.

Тем не менее цирк развивает у детей постоянство. Один из учеников третий год ездит сюда, на Свердловскую набережную, из Сестрорецка. Дорога туда-обратно с электричкой и автобусом занимает у него четыре часа.

— Просто здесь он нашёл своё место. Как и другие подростки, — уверена Наталья Арсёнова. — Цирк — это язык, на котором мы говорим с детьми обо всём. Мы их слышим, принимаем такими, какие есть, не пытаясь изменить слабые стороны, опираясь на сильные.

Помогают в этом цирковые тренеры.

«Я просто хочу на секундочку синхронуться»

— Цирк всегда привлекал людей с особенностями. В нём невозможно работать, не будучи хулиганом. Всё, что мы здесь любим, ценим и принимаем, может раздражать, — отмечает директор цирка Наталья.

Это не первая её профессия.

— Мой ребёнок ходит к логопеду. Тот как-то раз попросил его выговорить «фэ, фартук», чтобы тот звуки правильно произносил, — вспоминает она. — Логопед спрашивает: «Знаешь, что такое фартук?» Сын отвечает: «Конечно знаю. Моя мама работала поваром в столовой». Логопед вопросительно смотрит на меня. Сын спохватывается: «Но вы не волнуйтесь, сейчас она директор цирка». Логопед поднимает брови и думает: «Ребёнок сочиняет». Самое смешное, что и то, и другое правда.

В свою очередь педагогам, тренерам, да и самому директору иногда тоже необходима помощь. В таком случае они обращаются к основателям проекта.

— Лариса Афанасьева, основательница Цирка, была и остаётся главным хулиганом и лучше кого бы то ни было понимает, что нужно артистам. Даже сейчас, несмотря на то, что она не рядом — живёт в Германии, я советуюсь с ней. Когда я не уверена, соответствует ли задумка ценностям цирка, прошу её помочь. Она смеётся, говорит, что я итак всё прекрасно знаю. 

Выражается это в конкретных случаях.

— Однажды с ребятами первого курса — группой с синдромом Дауна и «хулиганами» — ставили карнавал, — говорит Наталья. — Долго пытались найти нужный образ, но не удавалось. Тогда решили: позвоним Ларисе. Была ужасная связь. Слов не разобрать. Она бежит на трамвай с ребёнком. Мы все в экране компьютера. Я ей кричу: «Лариса, нам нужно поставить карнавал! Как думаешь, про что он?» Было начало весны, она смотрит вокруг и говорит: «Птицы. Вы должны сделать карнавал про журавлей. Про маленьких журавликов, которых можно складывать». Тогда всё сразу обросло большим режиссёрским смыслом. И мы придумали. Благодаря одному её слову: «птицы».

Когда впоследствии артисты показывали этот спектакль, в конце дарили маленьких журавликов зрителям. Поскольку представления шли в социальных учреждениях — в том числе в Павловском интернате для детей с ДЦП, — у каждого маленького пациента в подарок остался журавлик.

«Профессионально счастливые люди»: выпускники

— Если спросить искусственный интеллект, что такое «Упсала-Цирк», он выдаст, что тот готовит профессиональных артистов цирка. Но это не так, — возражает директор. — Профессиональных артистов цирка готовит цирковое училище. «Упсала-Цирк» готовит профессионально счастливых людей.

У выпускников проекта всегда есть возможность остаться в цирке, попробовать себя в роли тренеров, если они захотят расти в этом направлении. Однако не это является основной задачей проекта.

— Ребёнок, попавший в цирк, вытаскивает счастливый билет. Не потому что здесь он получит бесплатные занятия, бутерброды с сыром и ботинки, если свои порвались, а потому что находит альтернативную реальность и «значимых взрослых», — добавляет Наталья Арсёнова.

Не у всех детей «значимым взрослым» выступает мама или папа. Некоторые из артистов «Упсала-Цирка» столкнулись с тем, что их родителей лишили прав; порой ребёнка изымали из семьи и отправляли в приют. Не всегда таким человеком становится и тренер. И тем не менее «значимый взрослый», полагает Наталья, должен встретиться каждому человеку.

— В четвёртом классе у меня была по-настоящему классная классная руководительница. Она стояла за нас горой и не давала нас в обиду. Рассказываю вам — и возникает её лицо, точно она стоит передо мной, — улыбается Наталья. — Подросток может быть сколько угодно дерзким, наглым, размахивающим руками, но он ранимый. Взял и вырос на десять сантиметров, нога стала больше папиной. Ему дико страшно и непонятно, куда себя девать.

В цирке ребёнку обязательно встретится взрослый, который подскажет и направит.

— В цирке — подавляющее большинство хороших людей.

— Глобальная идея цирка состоит в том, чтобы артисты окончили пятилетнюю программу и шли уже без цирка жить свою прекрасную жизнь.

***

— В Европе действует 374 социальных цирка, в которых занимаются разные дети, с особенностями и без. В России такой цирк пока один, — констатирует социальный педагог «Упсала-Цирка» Таисия Мокравцова. 

«Упсала-Цирк» — независимый проект. Он не получает официального государственного финансирования, существуя на пожертвования от бизнеса и частных лиц, но ищет людей или организации, готовые поддержать производство или показ одного спектакля или развитие конкретного артиста.