Тёплая биржа труда. Как работают инклюзивные мастерские для выпускников детских домов и молодых взрослых с инвалидностью

«Добрые полки»

Благотворительный фонд «Подари мне крылья» появился в 2017 году. С 2022-го он располагается на проспекте КИМа, недалеко от станции метро «Приморская». Поднимаемся по лестницам, идём по коридорам здания-лабиринта. Сперва оказываемся в «чистой комнате». Есть ещё «грязный цех»: там происходит заливка.

В «чистой комнате» трудятся несколько молодых людей и девушек с куратором. Из-под их рук выходят изделия из гипса, бетона и искусственного камня. Результат можно увидеть на полках: там выложены уличные кашпо, вазоны, подставки, мыльницы. Выделяются тематические подсвечники: заснеженные избы к Новому году, тыквы к Хэллоуину. Туда работники поместят свечи, которые сейчас старательно варят.

Скоро у фонда откроется ещё несколько мастерских — швейная (пока её шутя называют «подушечной»: известно только то, что там точно будут шить подушки) и типография. Получится кластер рабочих профессий.

— У нас нет задачи дать профессию. Их ребята осваивают в колледжах. Наша цель — адаптировать к работе, сделать так, чтобы они не зависели ни от пособий, ни от социальных выплат, — объясняет основатель и директор фонда «Подари мне крылья» Татьяна Рубинштейн.

Выбран ручной, а не высокотехнологичный труд, нужный для обретения трудового опыта. Затем изделия продают в сетевых магазинах производителей, которые отличаются социальной ответственностью — располагают, по выражению Татьяны, «добрыми полками». Запросов много, застоя не бывает, поэтому, чтобы всем подопечным хватило работы, и решили открыть дополнительные мастерские.

Факты из рабочей жизни Егора: «физические нагрузки пережить могу, а вот психологические…»

Егору, высокому молодому человеку, 22 года. Объявление о наборе в мастерскую он увидел в интернете.

— После колледжа — а я учился на системного администратора — найти работу никак не мог. А дома сидеть тоже скучно, да и деньги от этого не капают, — справедливо замечает Егор.

Сначала он шлифовал изделия, теперь занимается их упаковкой. Работает пять дней в неделю по шесть часов.

— Мне интересен весь процесс создания фигурок, — делится Егор. — Сначала заливаем, потом измеряем, сколько нужно гипса и красителей. Ждём, пока материал застынет. Кладём в печь на час. Шлифуем. Покрываем лаком.

То, что здесь учат постепенно наращивать темп и начинают с размеренных задач, — ему по душе.

— Если кому неизвестны факты моей рабочей жизни, — начинает Егор, — до этого я дважды работал на складе онлайн-магазинов. Мной были недовольны. Я выполнял задачи в своём темпе. Принижали за то, что я немного медленный.

Здесь, в мастерских, нареканий нет. Словно в подтверждение на стене растянута вывеска: «На чиле, на расслабоне».

Льготы, «адский демотиватор»: для кого созданы инклюзивные мастерские 

В мастерских трудятся подростки и молодые взрослые до 35 лет, выпускники детских домов и люди с особыми возможностями здоровья, преимущественно ментальными. Все они испытывают сложности при трудоустройстве.

— Когда дети-сироты встают на биржу труда, они получают пособие. Это делается с благой целью, но на самом деле бесплатно доставшиеся деньги оказываются адским демотиватором. В результате человек становится зависим от получаемых им пособий, замыкается в крошечный мир, — говорит Татьяна Рубинштейн.

Впрочем, трудности, с которыми сталкиваются при поиске работы выпускники детдомов, связаны и с другими факторами.

— Обычно у них нет опыта работы, в отличие от детей, которые растут в семьях, — не подрабатывали летом, не копили, чтобы что-то приобрести. Они не имеют представления о задачах, правилах, о том, что нужно вовремя приходить на работу. Здесь и происходит сбой. Ребята начинают менять одну работу за другой, — констатирует Татьяна Рубинштейн и добавляет: — Я не хочу «монстрировать» выпускников детдомов. Они в этом не виноваты. Просто у них нет навыка, они росли вне модели семьи. Мы стараемся это исправить. 

Подростки с опытом сиротства нуждаются в значимых взрослых, которые будут сопровождать их. Для этого фонд реализует программу наставничества.

Работа под рэп. Андрей

Отправившись в другой, «грязный» цех, встречаем 27-летнего темноволосого работника Андрея. При виде нас молодой человек в футболке с кадром из сериала «Слово пацана» вынимает красные наушники, из которых доносится рэп, и протягивает руку.

— Здесь я уже три года. Сначала шлифовал, потом попробовал заливку. Думал, не получится. С краской работать нервно: сколько добавить, чтобы не переборщить? Но мастер показал, как надо. Удалось, — рассказывает он.

Наловчившись, он и нам терпеливо передаёт знания о своём мастерстве.

— Вот гранат. Берём воду, добавляем краску, заливаем гипс. Затем всё это перемешиваем, — показывает молодой человек.

Причём комфортная обстановка не расслабляет, а наоборот, стимулирует. Так, в конце рабочего дня Андрей готовит инструменты на следующее утро.

— Здесь приучили делать всё заранее, — говорит Андрей. — Чтобы наутро прийти и сразу за работу. 

«Выученная беспомощность»

— Чаще всего нашим подопечным с ограниченными возможностями здоровья трудно коммуницировать с людьми. Они дольше учились, проходили реабилитацию, в семье над ними была гиперопека. Родители полностью сопровождали ребёнка, ограждали от внешних стрессов, а в итоге развили у него выученную беспомощность, — рассказывает директор фонда.

В итоге взрослому человеку с рабочей категорией инвалидности слишком сложно встроиться в коллектив, начать общаться с посторонними людьми и выстраивать рабочие отношения.  

— На рынке трудоустроены только половина ребят с инвалидностью. Другая половина не работают именно из-за трудностей социализации, — иллюстрирует аргумент статистикой Татьяна.

В настоящее время всего в мастерских работают 22 человека. С новыми мастерскими их количество вырастет до 40.

Функционируют мастерские семь дней в неделю. Есть смены: ребята из детских домов работают в выходные дни и дважды в неделю по вечерам; ребята с ограниченными возможностями здоровья — днём.

Речь идёт в первую очередь о ментальных особенностях, а также о нарушениях слуха и зрения. Единственная группа, которой фонд пока не может предоставить помощь, — люди с нарушениями опорно-двигательного аппарата на электроколясках. В здании не работает пассажирский лифт. В остальном ограничений нет. Единственное условие — рабочая группа инвалидности.

Парикмахер Зоя

«Подари мне крылья» взаимодействует с другими фондами («Антон тут рядом», «Простые вещи», «Мастерок», «Анна помогает»), комитетом по труду и занятости города и приютами. Их представители перенаправляют потенциальных работников сюда. 

— Зоя воспитывалась в доме милосердия. Оттуда её отправили к нам. Два года она проходила адаптацию. Сначала Зоя ни с кем не общалась, а потом раскрылась. — приводит пример Татьяна Рубинштейн, которая уверена, что лучшим свидетельством плодов работы служат истории выпускников мастерских. — Вскоре мы смогли оставлять на неё новых ребят, для которых она стала куратором.

Зою, мечтавшую о парикмахерском деле, фонд трудоустроил в партнёрскую организацию «Капсула». Там девушка работает уже год, где у неё появилась собственная база клиентов.

Как на открытом рынке труда, но мягче

Для того чтобы и выпускники детдомов, и молодые взрослые с ментальными нарушениями смогли выйти на открытый рынок труда, требуется плавное погружение. Его они находят в мастерских, на своём первом и, как правило, временном месте работы, которое служит им моделью будущей — настоящей работы. Впрочем, в безвыходных ситуациях фонд предоставляет человеку постоянное место.

— После адаптации, которая длится от трёх месяцев до трёх лет, обычно фонд перенаправляет выпускников к организациям-партнёрам. Однако если возможности здоровья этого не позволяют, то мастерская становится основным местом работы, — рассказывает Татьяна Рубинштейн.

Также не отказывают и тем, кто уже прошёл курс адаптации в мастерских, но был вынужден вернуться.

— Бывали ситуации, когда ребята, завершив обучение, через время возвращались: у них была другая работа, но средств не хватало, и они просили в свободные смены приходить к нам, — дополняет Татьяна.

Сотрудники подчёркивают, что мастерские не следует путать ни с реабилитационным центром, ни с развивающими занятиями. Тут учат соблюдать график, выполнять заказы чётко и в срок, взаимодействовать с коллективом и руководителем.

— У нас есть психолог, мастера-кураторы, наставники. Всего 15 человек, не считая волонтёров, — перечисляет директор фонда.

Все вместе они разработали цикл тренингов с выездами на предприятия. Там можно посмотреть, как и что устроено. Раз в месяц в сами мастерские на улицу КИМа приезжают и HR-директора. Рассказывают, что такое зарплатный проект, как на банковскую карту начисляют деньги и как оформляют на работу. Таким образом, происходит адаптация в более широком смысле, с получением навыков из других сфер.

***

Когда напоследок заходим в первую, «чистую» комнату — попрощаться, замечаем на упакованных глиняных птицах, домиках и тыквах оставленную мелким косым шрифтом надпись: «Хрупкое! Не бросать». И неясно, об изделиях ли речь. Или о людях, которые здесь тоже хрупкие и которых категорически нельзя бросать.