Фото: Евгений Шальнов
В небольшом гараже трое молодых друзей — Никита Шершуков, Михаил Кудряшов и Андрей Балыков — с нуля собирают мотоциклы в духе калифорнийских чопперов 1960-х — как в фильме «Беспечный ездок» — и пересобирают «погорельцев» из Калифорнии. Байкеры-зумеры, они не вписываются в официальные классические сообщества и создают собственные проекты, посвящённые изъезженным дорогам, сломанным карбюраторам и мотодружбе. Об этом — наше роуд-интервью.
Мы встречаемся днём на Обводном канале. До этого ребята катались по городу. У обочины припаркован блестящий мотоцикл.
— Мы все с детства хотели себе мотоциклы, — рассказывает о том, как всё начиналось два года назад, Никита. — Наш друг Миша, с которым познакомились в общаге и который сейчас не здесь, переехал в Израиль, купил первым. Выбрал Suzuki Savage 400. Через два месяца подтянулся я. Через три — ещё один Миша. С ним мы познакомились на рок-концерте.
У нас было три мотоцикла, два Миши и один гараж. Мы начали кататься.
Уже на следующий сезон друзья отправились в Стерлитамак, Башкирию, на родину Никиты. Добирались неделю. Преодолели три тысячи километров. Позже познакомились с Андреем.
— И новым знакомствам открыты. Кто надо, тот подключится. Если химия произойдёт, — говорит тот.
Самому старшему из ребят, Никите, 27. По специальности он инженер-конструктор швейного производства. Петербуржцу Андрею — 25. Он фотограф. Сегодня с Андреем его подруга Даша. Ей 21 год, она тоже катается на мотоциклах, в основном спортивных. Мише — 23. Приехал из Великого Новгорода, прораб на стройке. Профессии служат средством заработка и позволяют исполнять мотомечты.
По поводу своего мотоцикла Андрей замечает:
— Миша с Никитой его мне полностью сами собрали. Сначала хотели только покрасить бак, а в итоге получился новый мотоцикл.
Те подтверждают, что поменяли так много деталей, что теперь проще сказать, что осталось заводского.
— Сделали клапаны, настроили карбюраторы, убрали спинку, — уточняет Никита. — Поставили новый бак, покрасили корпус, перенесли руль, поменяли резину, тросы, вилку с траверсами, фары. Убрали приборную панель, спидометры.
Делали всё вручную. Других вариантов не рассматривали.
— Никто, кроме нас, наши идеи реализовывать не будет. Приедешь в автосервис, там отремонтируют текущую поломку. Но это конвейер. Кастомайзингом там заниматься не будут. Никто в тюнинг не полезет.
Мотоцикл — это вещь, которую придумываешь и реализовываешь сам. Хенд-мейд. Никто за тебя это не сделает, — констатирует Миша.
Придумывают и реализовывают мотоциклисты в гараже — мастерской, в которой по велению сварочного аппарата происходят чудеса.
Ближайший проект Миши — один из них:
— Я вот какой идеей загорелся: куплю двигатель и построю мотоцикл. Это совершенно другое ощущение, когда полностью создашь себе мотоцикл и на нём же потом едешь. Никогда не знаешь, что получится в итоге, но ориентир — американские чопперы 1960-х. Как в фильме «Изи райдер» («Беспечный ездок»).
— При модернизации готового мотоцикла рано или поздно упираешься в технические особенности. А создавая свой, ты сам ответствен за неполадки. При поломке и неисправности знаешь: это не конструктивная особенность, а твоих рук дело, — уверен Андрей.
Никита, пока друзья собирают новые мотоциклы, четыре месяца назад стал обладателем Harley-Davidson Sportster 1200. Этот мотоцикл приехал к нему из США… обугленный.
— Harley сгорел во время лесных пожаров, — вздыхает Никита. — Его сдали по страховому аукциону, ну а я выкупил. Он горелый приехал. Я тут же стал строить. Прежде всего всё снял: поворотники, передние тормоза, обратный трос газа, электрику — так, что из родных у него всего три провода осталось. И начал потихоньку дорабатывать: удлинил вилку, поставил выше руль, сварил пассажирскую спинку…
В Петербурге комьюнити, похожих на то, что есть у Никиты, Андрея и Миши, мало. Ребята вдохновляются байкерами Австралии, Японии и США. Когда листаешь снимки их блога, который насчитывает более тысячи подписчиков, кажется, что они путешествуют по Дикому Западу. Ан нет. Приглядишься: Приморское шоссе или Пискарёвский проспект, Петербург.
Фото: Евгений Шальнов
Они выбиваются из традиционной мотокультуры отсутствием нашивок и званий, визуальной айдентики и классической мотоэкипировки. Они не ездят строем. И тем самым точно прокладывают путь к контрмотокультуре.
В самом деле, видение ребят идёт вразрез традиционной мотокультуре. Она у них — своя, не настолько популярная и потому выделяется.
— Обычно мотоциклисты чересчур серьёзны, — делится Никита. — А мы просто… зумеры. Не помню, кто нас так назвал, когда мы не смогли наладить контакт с любителями постарше. Обычно байкеры крутые, бородатые, подойти страшно, а мотоциклы — серьёзная, взрослая тема для тех, кому точно больше 30. Это тренд и культ. Свод правил и законов. А мы на приколе. Копим деньги, покупаем байки и катаемся. Никакой серьёзности.
За плечами у ребят — много совместных путешествий, подкреплённых как счастливыми случаями, так и вызовами. Приходилось чинить бензонасос в башкирском поле, перебирать карбюратор под козырьком остановки Липецка, разбирать мотоцикл под проливным казанским дождём. Вместе прошли кюветы, обочины и бездорожье.
— Меня Миша как-то на тросе вёз. Помнишь? — смеясь, спрашивает Никита. — Ехали в Башкирию из Москвы, начался шторм. Туча шла на Казань, и мы ехали вместе с ней. То она нас догонит, то мы её.
Объединяет ребят прежде всего ощущение от езды.
— Помню, ехал как-то по трассе. Сумерки, на дороге никого. И я дзен словил, аж мурашки пошли.
Еду и думаю: как вообще люди без этого живут? Это же каждому человеку нужно испытать — то, что я сейчас испытываю. Все же люди дышат, спят, а почему на мотоцикле-то не катаются, раз можно, — недоумевает Никита.
Другим стержнем, скрепляющим дружбу, служит отношение к мотоциклам. Они для ребят живые.
— Это живой организм. Он капризничает. Настроение у него есть. Сегодня может плохо поехать, завтра хорошо, — говорит Андрей.
— Когда ручку газа нажимаешь, чувствуешь, что байк ускоряется. Точно лошадь. Скорости переключаешь и ощущаешь, что он живой, — вторит Никита.
— Поначалу вникаешь в технику, пытаешься разобраться, а потом просто едешь. Вырабатываются рефлексы. Мотоцикл становится продолжением тебя, — заключает Миша.
Перед тем, как проводить ребят до их байков и гаража, прошу отмотать время назад, до того момента, когда они впервые поймали себя на мысли о мотоцикле.
— Всё детстве мопед себе хотел, — вспоминает Никита.
— У меня у деда был мопед, а бабушка не разрешала на нём ездить, — добавляет Миша.
— У прадеда был в деревне «Урал». Он на нём с местными деревенскими девчонками катался. Прадеда нет, как и «Урала», но осталась мотомаска на глаза. Я маленький надевал её и просто представлял, что я — это он, мой прадед, — подытоживает Андрей.
Фото: Евгений Шальнов
{{subtitle}}
{{/subtitle}}