«Весна»* останется в СИЗО

В конце января этого года заседания по делу «Весны»* решили закрыть — но не весь процесс, а только на время, пока обвинение представляет часть доказательств — «материалы оперативно-разыскных мероприятий». Поэтому сегодняшнее продление меры стало первым открытым заседанием за последний месяц. В зал пустили слушателей, в том числе близких обвиняемых. 

Заседание начали с ходатайства прокурора. Она, как и в прошлый раз, просила продлить для всех фигурантов заключение в СИЗО ещё на три месяца. Предыдущая мера истекает 13 марта, её назначили 4 декабря 2024 года. 

По словам девушки, одна из её сокамерниц провела в СИЗО столько же времени — её судили за организованный разбой. 

— В СИЗО систематически нарушаются наши права, права заключённых… Я до сих пор не получила лечение терапевта, которое было назначено больше месяца назад. Ко многим врачам я до сих пор не попала спустя восемь месяцев после первого заявления. Условия в СИЗО — действительно тяжёлые. И речь идёт уже не о месяце, а о двух годах, — выступила Анна**. 

В заключение она попросила перевести её на домашний арест. Адвокат девушки Елена Шереметьева указала на то, что Анна не предпринимала попытки давления на свидетелей и не намерена этого делать. Также она передала судье Ирине Фурмановой заявление о том, что, несмотря на разрешение судьи, по информации от девушки и её защитницы, Архиповой** отказывают в звонках и не дают на поездки в суд положенные по закону сухие пайки. 

— В настоящее время своё ходатайство сторона обвинения обосновывает лишь тяжестью предъявленного обвинения. Но только лишь тяжесть предъявленного обвинения не может являться основанием для дальнейшего продления меры пресечения при отсутствии ряда других обстоятельств, — считает адвокат. 

Помимо Архиповой**, на условия в СИЗО пожаловался и Евгений Затеев**. Он вещал дольше остальных фигурантов. 

— Я не буду краток, — начал Затеев**. 

Он рассказал и о том, как проходили обыск и его задержание в июне 2023 года, и о том, что не может в СИЗО вылечить зубы, процитировал презумпцию невиновности, отметил, что до ареста он не «скрывался, не уезжал». 

Боюсь, это не только невозможно, но даже если, скажем, господа Трамп с мифическим рычагом, Дуров с не очень мифическим способом под названием Telegram, очень хотели бы того — в мой круг общения они не выходят. «Жаль», — подумал я и совсем не подумал, хочу ли я эти доказательства уничтожить. Ведь они на бумаге, — рассказал Затеев**. 

Ранее прокурор заявляла о том, что если фигурантам «смягчить» меру пресечения, то они могут оказать влияние на свидетелей со стороны обвинения. 

— Замечу, что не очень понятно, как нашему могучему государству может угрожать смешной пухлый парень с цветными волосами? — задался риторическим вопросом Евгений**. — Каюсь, ваша честь, каюсь. Угроза была — правда, состояла она разве что пивным ларькам и точкам общепита. А что? Хорошего человека должно быть много. 

Адвокат Затеева** Анастасия Пилипенко обратила внимание на то, что прокурор озвучит основания для продления меры пресечения в виде заключения под стражей для всех обвиняемых «скопом», хотя статьи у всех подсудимых разные. 

выдать средства связи, никак не отслеживать перемещения… Но не сможет Евгений Артёмович**, будучи под домашним арестом, все эти ужасные приведённые им вещи реализовать, — считает Пилипенко. — Я прошу с учётом того, что у нас через два дня наступает весна — календарная, — дать моему подзащитному возможность встретить весну не под стражей, а у себя дома. 

А вот адвокат Неустроева** Юлия Кузнецова в качестве аргумента за перевод его под домашний арест указала на то, что у молодого человека есть пожилые бабушка и дедушка — оба инвалиды II группы. До ареста Василий** часто их навещал и помогал. Также Кузнецова приобщила к делу благодарственные письма от родителей детей, у которых Василий был репетитором по истории. Положительную характеристику написал для фигуранта и один из его преподавателей с кафедры научной истории РГПУ им. Герцена — там молодой человек учился до ареста. 

— С июня 2023 года это уже девятое заседание по вопросу продления меры пресечения, — начал Неустроев**. 

Он произнёс несколько пацифистских лозунгов и раскритиковал президента России, закончив своё короткое выступление фразой: «А теперь бросайте меня в СИЗО». 

Также Кузнецова обратила внимание судьи на то, что обвинение в качестве доказательства в том числе использует тот факт, что некоторые фигуранты состояли в чатах «Весны»* в соцсетях. Однако, по словам Кузнецовой, Неустроев** ни в одном из этих чатов не состоял — а значит, невиновен. 

После выступления Кузнецовой адвокат Павла Синельникова** Андрей Чертков признался, что ему уже почти нечего добавить. 

— Мы всегда слышим от обвинения, что не изменились основания, послужившие поводом для избрания и дальнейшего продления меры пресечения. Вот я сегодня здесь сидел и всё-таки услышал, что основания несколько изменились. Из известной триады «могут скрыться, продолжать заниматься преступной деятельностью или воспрепятствовать» — по-моему, осталось только одно — «могут воспрепятствовать», — так Чертков ответил на слова гособвинителя. 

В продолжение этой мысли адвокат добавил, что, с его точки зрения, оснований для отправки его подзащитного в СИЗО не было с самого начала. 

Сам Павел** был немногословен — он признался, что сбился со счёта количества заседаний по продлению ему меры пресечения. 

Смысла в том, чтобы «распинаться», не видит и Ян Ксенжепольский**. 

— Конечно, можно в сотый раз сказать, что (от наших действий. — Ред.) нет пострадавших, нет материального вреда. Можно рассказать, что нет у меня другой страны и другой Родины… Но я это уже говорил. И есть ли в этом смысл, если всё сводится к «слово против другого слова» — позиция прокуратуры против нас. Но есть маленький нюанс — у прокуратуры есть только один аргумент — тяжесть наших статей. Никаких больше аргументов нет. 

Его адвокат Татьяна Соломина тоже сомневается в том, что её подзащитный представляет такую опасность для общества, чтобы его уже почти два года содержать под стражей. 

В свою очередь, Валентин Хорошенин** просил отпустить его под домашний арест в том числе потому, что в рамках его прошлого дела он тщательно соблюдал все требования со стороны ФСИНа. В 2022 году на него и Евгения Затеева** возбудили уголовное дело за «создание некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан» (статья 239 УК РФ) — то есть «Весны»*. В рамках этого дела у него действовал запрет определённых действий. 

Защитник Хорошенина** Антон Голубев пытался акцентировать внимание судьи, что сегодня в ходе оглашения ходатайства прокурор не озвучила одно из традиционных прежде оснований для продления содержания под стражей — то, что фигуранты могут скрыться. А значит, по мнению адвоката, основания всё-таки изменились. Прокурор возмутилась. 

— У меня есть ощущение, что мы сидим в разных процессах. Первое, с чего я начала, — это то, что не изменились основания, послужившие поводом для избрания меры пресечения, — ответила прокурор. 

В итоге на выступление адвокатов и их подзащитных ушло около часа. Менять ли меру пресечения, судья решала более двух часов и отказала стороне защиты. После этого заседание по делу продолжили — снова в закрытом режиме. Группа поддержки молодых людей надеется, что уже в следующий раз — 5 марта — слушания откроют. 

* Движение внесено Минюстом в реестр иноагентов, признано экстремистским и запрещено в РФ

** Внесены в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга