«У нас не театральная студия и не литературный кружок, а студия жизни»: инклюзивной театральной компании «Разговоры» — 10 лет

Театральная компания «Разговоры» — проект фонда «Альма Матер», в котором люди с ментальными особенностями существуют наравне с профессиональными актерами и музыкантами. Сформировалась театральная группа благодаря инклюзивному проекту «Квартира», созданному в 2018 году в партнерстве с фондом поддержки социальных и культурных проектов «Альма Матер» — свободному арт-пространству на Мойке, который просуществовал полтора года. Там проходили репетиции, концерты, мастер-классы, спектакли. Именно в «Квартире» родились спектакли «Разговоры», «Недетские разговоры», «Исследование ужаса», «Фабрика историй». Сейчас «Квартира» прекратила своё существование, и «Разговоры» стали самостоятельным театральным проектом. В их репертуаре постановки:

• «Бумажный театр» — хрупкие кукольные микровселенные в Театральном музее;
• трогательная экосказка «Пакетик, который хотел быть нужным» о способности слышать, поиске себя и о праве быть частью этого мира;
• «Сафари во времени» об экологии человеческих взаимоотношений по рассказу Рэя Брэдбери «И грянул гром»;
• мюзикл «Жаль, что тебя здесь нет» — признание в любви музыке с супергероями и рок-звёздами, танцами, мечтами и задушевными разговорами.

Борис Павлович, режиссёр, руководитель театральной компании «Разговоры»

— В этом году нашей компании исполняется 10 лет. В октябре 2014 года мы провели первый совместный тренинг студентов центра «Антон тут рядом» и актеров БДТ. Тогда, конечно, сложно было ожидать, что приключение так затянется и так затянет. За это время проект трижды поменял форму и структуру. В БДТ это была лаборатория при театре, подробный тренинговый процесс. Мы занимались языком тела, языком до-вербальным. Всё крутилось вокруг пластических проб хореографа Алины Михайловой и распевок Анны Вишняковой, музыкального руководителя. 

Я бы сейчас определил первые три года как период театральной антропологии. Мы изучали саму возможность встречи, контакта людей до всякой истории, до сюжета.

Затем я уволился из БДТ. В это самое время я познакомился с Ниной Михайлюк, директором фонда «Альма Матер». Она предложила сделать нечто новое, независимое. Так родилась «Квартира» — два сезона непрерывного перформанса в настоящей коммуналке на набережной Мойки. 

В «Квартире» компания студентов «Антон тут рядом» немного расширилась, а состав профессиональных участников мигрировал в область независимого театра. К нам присоединился режиссёр Дима Крестьянкин и его коллеги по тогдашнему составу «Плохого театра», вчерашние студенты. В «Квартире» мы изучали ОБЭРИУтов и делали штуки, которые ближе к вечеринкам и перформансам, чем драматическому театру. 

В 2019 году из коммуналки нас выжили соседи сверху, и винить их сложно: театр — ужасное соседство. Мы при помощи «Альма Матер» перебрались в Дом Радио, где перешли к изучению театральных форматов: мюзикл «Жаль что тебя здесь нет», сторителлинг и предметный мир «Бумажного театра». И вот сейчас, после закрытия на ремонт Дома Радио мы опять в поиске нового устройства. То, что сейчас складывается и что можно было своими глазами увидеть в резиденции, я условно назвал «театральный коворкинг», а грядущую работу «Стихам здесь не место» — спектакль-фестиваль. 

Кто на гитаре играет, кто на телефон снимает. Инклюзия распространилась очень широко — «Разговоры» теперь — место, где мы наблюдаем за стихийным развитием процесса. Потому, наверное, нас и привлекли стихи».

Алёна Шварева, актриса БДТ, закончила магистратуру на драматурга, участник проекта «Разговоры»

— Моя история в «Разговорах» началась со «Встречи» — совместного проекта БДТ и центра творчества, образования, обучения и социальной абилитации для взрослых людей с аутизмом «Антон тут рядом». Борис Павлович тогда работал в БДТ и написал объявление о наборе на занятия с ребятами и последующем выпуске спектакля. И я решила попробовать.

Случился важный для меня спектакль «Язык птиц» — он, кстати, номинировался на «Золотую маску», во время репетиций мы ездили с ребятами в лагерь в Ярославле. Затем я на время ушла из «Разговоров» и вернулась, когда началась работа над «Бумажным театром». Сейчас у нас рождается поэтический спектакль «Стихам здесь не место». Мне очень интересна поэзия и то, как куратор спектакля Аглая Соловьева дает способы разложить на механику творчество, то, «из какого сора» рождаются стихи.

Ребята дают очень много энергии и вдохновения, причем энергия эта остается в тебе как в сосуде. Получается так — чем больше ты даешь ребятам сделать, тем больше в этом тебя, это учит раскрываться и отдавать.

Они такие открытые и щедрые, что и ты таким становишься, а еще находишь в себе что-то доброе, из детства. Каждый из них — бриллиант, они очень одарённые театрально и поэтически, с другой точки зрения смотрят на этот мир. Такие ОБЭРИУТы, настоящие метапоэты.

Аглая Соловьева, театральный поэт и хореограф, куратор поэтического блока в «Разговорах», куратор спектакля «Стихам здесь не место»

— Я с Борисом (Павловичем — ред.) знакома еще с 2000-х, с Кирова, где он был худруком в «Театре на Спасской». Над спектаклем «Я (не) уеду из Кирова» (принимал участие во внеконкурсной программе «Золотой маски») я была вторым режиссером, мы вместе составляли ткань сценария, также я работала как хореограф. Потом Борис вернулся в Петербург, а через какое-то время и я переехала и сразу написала ему. Он позвал в «Разговоры» в проект, посвященный поэзии. Работа над ним ведется уже два года. Поначалу не было задачи сделать спектакль, была лаборатория. Потом мы поняли, что ребята заинтересованы, тема благодатная, и надо показать результат миру, это интересно с точки зрения среза культуры.

В августе мы были в резиденции в Комарово, я съездила на могилу Анны Ахматовой, и там две девчонки читали ее стихи. Будто бы место им там? С одной стороны, нигде, а с другой — везде. Стихи как вода, везде найдут, куда затечь.

Обычно человек приходит к определенным мыслям не сразу — развивается, фантазирует, подбирает метафоры и эпитеты — и рождается необычная фраза. А ребята сразу в эту точку попадают, без рефлексии. Через другие двери, но в это же место. И они позволяют тебе посмотреть через их оптику. А мир у них такой необычный и привлекательный! И мы, коммуницируя с ними, даем возможность себе расширяться в них, а им — в нас.

На тренингах мы соприкасались с классической и неклассической литературой — ребята приносили стихи, которые любят и которыми хотят поделиться. Мы занимались исследованием мышления, языка и способами формулировать свои мысли. В поэзии мысль через слово проявляется особенно ярко, потому что стихотворение само по себе есть конструкция из образных конструкций.

Мы изучали, что именно цепляет в стихах, как они устроены, эмоционально резонировали с текстами, выполняли задания, разбирали теорию: что такое ритм, рифма, какие есть образные средства выражения (метафора, эпитеты), сравнивали живое и неживое. Мы подбирали слова как метафоры — брали предмет и, не называя его, заменяли другими, пробовали олицетворять предмет — например, что может делать стул, что он может чувствовать, хотеть. Так напитывалась конструкция, наращивалась образная ткань. Потом, набрав навыки, мы готовили монологи неодушевленного предмета, запечатлевали сегодняшний день, собирали букеты слов, исследовали парадоксы, препарировали стихотворные полотна. И накопились материалы, некоторые — круто звучащие как текст, другие — как пластические этюды или инсталляции.

Традиционно занятия у нас состоят из двух блоков: театрально-пластический и литературный, потом они синтезируются. В начале лета уже был закрытый предпоказ, а сейчас мы вдохновляемся в летней резиденции и готовимся к премьере в ноябре. Чувствуем, что может родиться что-то, что дополнит спектакль, создаст обволакивание, пропитает его. Возможно, поэтическая оратория будет собирательной, объединяющей историей. Пока у нас есть отдельные этюды ребят, куда могут включаться все, но нет истории на всех.

У нас не театральная студия и не литературный кружок, а студия жизни. Мы пьем чай, разговариваем, интересуемся, как прошёл день, поздравляем с праздниками, рефлексируем о настоящем и строим планы на будущее, вместе путешествуем в летние резиденции. У нас с командой такое единомышленничество — увлеченное сотворчество.

Ева Пчелкина, продюсер «Разговоров»

— Наши резиденции — это такой летний лагерь с зарядками, дневным сном, трехразовым питанием. Здесь расслабляешься. Один из участников сегодня сказал на «Свечке» (вечерней традиционной встрече всех участников, на которой они делятся, как прошёл день и за что они ему благодарны — ред.), как удивительно, что у нас нет «кнута и пряника», как в традиционном театре. Для меня главная ценность «Разговоров» — никто никому ничего не должен, ты суперсвободно себя чувствуешь, можешь предложить любую идею и воплотить ее — в «Лесу» (альманах,  вдохновленный философией Владимира Бибихина, включает спектакли с разным составом актеров, разной формы, в разных городах. Как деревья, не имеют иерархии и последовательности, и их можно смотреть в любом порядке) такая же концепция. Интересно наблюдать за ребятами — каждый раз кажется, что вот теперь чувствую характер каждого, и тут случается что-то совершенно неожиданное.

Я в проекте уже третий год, занимаюсь выпуском спектаклей — ищу площадку, согласовываю графики, делаю все, чтобы зрители пришли на спектакль. Из планов на сезон — выпуск поэтического спектакля «Стихам здесь не место» и перезапуск «Исследования ужаса» по мотивам произведений ОБЭРИУТов и дневниковым записям Леонида Липавского.

Радостно, что приходит много новых людей из совершенно разных сфер, раньше это были только профессиональные актеры. Приходят травмированные (как они сами говорят) — и чувствуется, как у нас людей отпускает.

Игорь Астапенко, актер, актер и педагог в театральной компании «Разговоры»

— С Борисом Павловичем меня познакомил режиссер Дима Крестьянкин, на тот момент я уже работал с ним в «Театральном доме» - проекте, где ребята с опытом сиротства играют в спектаклях вместе с профессиональными актерами. Изначально я думал участвовать в другом проекте Бориса. Но случились «Разговоры».

Когда я пришел сюда, было ощущение, что оказался в другом мире, но этот мир безумно интересный. Этот момент интереса — важная штука для меня, потому что если тебе не интересно в проекте, нафиг иди оттуда и ищи свое. Если тебя не штырит, не будоражит, ты ничего не сделаешь. А сюда я пришел и почувствовал — не знаю, не высокомерно ли это — что я могу чем-то поделиться с ребятами и (возможно!) я здесь нужен.

Помню первую встречу с Максом (Максимом Слесаревым — актер театра — ред.). Он танцует в абсолютной тишине и предлагает мне присоединиться. Без музыки. И я тоже начинаю танцевать. Потом он говорит: «А давай теперь повоем?» Это лютый экспириенс, и в этом свой кайф — позволить себе то, что не позволял до этого. В «Разговорах» можно рушить свои внутренние барьеры и разрешать себе делать что-то нелепое, несерьезное и наивное.

Еще история — кто-то из педагогов расстался со своим партнером, и Антон (Антон Флеров — актер театра — ред.) так потрясенно говорит ему: «Как же можно расстаться, ты же ее любил?!» И я хоть и слушал эту историю в пересказе, но вдруг на секунду тоже поразился — а правда, как это вообще возможно? Прикол прописных истин, что все о них знают, но забывают, как ими пользоваться, потому что они заезженные. И вот они нагоняют тебя здесь, в «Разговорах» — и внезапно становятся откровением. И получается, что поначалу ты учишься, как с ребятами взаимодействовать, а потом учишься у них, как можно жить.

Мне безумно нравится работать с Максом Слесаревым в «Бумажном театре» (спектакль «Разговоров» в постановке режиссера Марии Фон Шлиппенбах), я вообще считаю, что это лучший тренинг за всю мою жизнь, я об этом рассказываю на занятиях, которые провожу в рамках Национальной Театральной школы. Потому что происходит что-то живое. 

Борис Павлович и Дима Крестьянкин — двое, на кого я равняюсь в плане человеческого. Борис часто говорит про ненасильственный метод режиссуры, когда ты не тыкаешь и не «бьешь по голове», а находишь среду, в которой все само начинает произрастать — пусть с ошибками, трудностями, но зато все целы внутренне, а это гораздо важнее всего остального.

Мне нравится здесь подход к этюдному методу — нет ничего неправильного, из простейшей или очень мудреной вещи получается что-то, провоцирующее тебя на размышления. Ты вроде бы привык к своему образу мышления, но тут — бах! — вспышка от ребят, которая провоцирует на другой ход мысли — и создаются истории, которые вообще не ожидаешь от себя. Эти коллабы во многом неожиданные и свободные, это то, чего не хватает в профессиональных командах, потому что там все заточены на результат. А в «Разговорах» из-за непонимания, какой будет результат, важным и кайфовым становится процесс. Порой кажется — какая странная чушь получается! Но в этой как будто бы чуши много смыслов, внезапных для тебя. Поэтому работа наша оказывается внезапной для обеих сторон — и для зрителей, и для актеров.