Здесь каждый сантиметр кричит: «Помните!»

— По документам, на Пискарёвском мемориальном кладбище покоятся 490 тысяч ленинградцев и защитников города. Неизвестными по сей день остаются свыше 350 тысяч человек, — говорит Анна, пока мы идём по кладбищу. — Страшно то, что восстановить их имена вряд ли удастся, ведь из-за катастрофически высокой смертности в годы блокады на всех городских кладбищах записывали умерших уже не по фамилиям, а по количеству. С января 1942 года хоронили по «галочкам». 

— Сейчас продолжают искать погибших в блокаду — к вам в архив часто обращаются?

— Было время, когда ежегодно обращались тысячи людей. Много просьб найти номер могилы родных, коллег, знакомых, погибших во время блокады, начало поступать после Победы, ещё до создания мемориала. 

С начала нынешнего года к нам обратились больше ста человек. Без ответа не остается ни одно заявление, стараемся помочь всем. Но, к сожалению, нужный результат получаем не всегда. 

Чтобы найти родных, обращаться в архив следует лично или по заявке через почту нашего сайта. Всего в нашем архиве хранится 119 книг учёта гражданских и воинских захоронений, начиная с 1939 года, с Советско-финляндской войны, и официально — заканчивая 1960-и. Поиск ведётся по нескольким базам, в первую очередь по книгам. Иногда заведующей архивом Ольге Большаковой требуется позвонить в другие архивы, военкоматы, на это может уйти несколько дней. Те, кто пытается выяснить судьбу своих близких, хотят знать место упокоения. Это установить фактически невозможно.

Вот мы с вами проходим сейчас мимо братской могилы, куда были перезахоронены уже в мирное время моряки крейсера «Киров», погибшие при отражении атаки немецкой авиации в апреле 1942 года. 

Все дни осады Ленинграда крейсер «Киров» поддерживал войска Ленинградского фронта артиллерийским огнем. Боевой корабль занимал огневую позицию на Неве, неподалеку от Горного института. В один из апрельских дней 1942 года после мощного авианалета погибли более 80 моряков и более 50 получили ранения. Есть официальная версия, которая документально подтверждает, что останки моряков перезахоронили здесь, на Пискарёвском кладбище. Но существует и неофициальная точка зрения, ставящая эту версию под сомнение. 

— В Пискарёвский мемориал входят также пять секторов с индивидуальными гражданскими захоронениями. Здесь с поиском имён меньше трудностей?

— В этих местах хоронили только тех ленинградцев, кто защищал и восстанавливал город. Сегодня две трети гражданских захоронений заброшены — не у всех живы потомки. Наша обязанность как наследников блокады ухаживать за этими могилами, поддерживать порядок.

Здесь также много тайных уголков, как, собственно, и во всём Петербурге. Буквально на днях ко мне обратилась петербурженка Юлия Редичкина. Она случайно нашла могилу протодьякона Николо-Богоявленского собора Ивана Петровича Овечкина, умершего в осажденном Ленинграде в ноябре 1941 года и похороненного на гражданском кладбище. Мы начали собирать об Иване Петровиче информацию. Известно, что в 1935 году 70-летний Иван Петрович вместе с супругой были репрессированы и высланы в Уфу. Далее есть письмо, где он «молит о возвращении, хотя бы в Старую Руссу, поближе к Ленинграду», и дальше следы теряются. Потом, вероятно, Иван Петрович смог вернуться в Ленинград. Как он жил? Что с ним случилось? Известно, что практически все священники, высланные в те годы, были расстреляны в 1937 году. Сейчас мы ведём поиск, очень надеемся, что сможем узнать больше фактов о жизни Ивана Овечкина и таким образом сохраним память о жизни ещё одного ленинградца.

— Не раз приходилось слышать от людей, впервые побывавших на Пискарёвском мемориальном кладбище, что Вечный огонь, скульптура Матери-Родины, пруд с лебедями, цветы вдоль центральной аллеи создают трагическую, но все же светлую гармонию… 

— Такая реакция возникает у многих. Глядя на братские могилы, посетители не до конца понимают, думают: «Надо же, какие милые грядки!…». Ведь поясняющих надписей на кладбище очень мало, всё зашифровано, всё величественно молчаливо, но, если ты задашься идеей «прервать» это молчание, откроется необыкновенная тайна. 

Когда я приехала сюда первый раз, душа замерла и прислушалась: «Боже мой, какая красота! Все упорядочено, понятно и от этого — просто и настояще…» Создатели мемориала, пережившие страшное время войны, очень хотели, чтобы так и было. А уже служа на мемориале, постоянно ловлю себя на мысли: каждый сантиметр здесь говорит с тобой, а иногда — кричит и просит, чтобы не забывали, чтобы помнили всех, несмотря на безымянность. Ведь это самое страшное для человека — безымянность.

Официально на Пискарёвском кладбище похоронены 420 тысяч мирных жителей и 70 тысяч воинов. А сколько в реальности? Неизвестно. Это не даёт покоя… Пытливые ребята посчитали, что на одном погонном метре лежат 267 человек. В годы блокады на кладбище в промёрзлой земле, голодными работниками похоронных команд и бойцами четвёртого саперного батальона НКВД взрывались траншеи, а потом уже дорабатывались вручную. Бойцов привозили к 6 утра. Из сохранившихся воспоминаний известно, что из-за нехватки бензина в расположение части солдаты нередко возвращались пешком почти через весь город. В 30-градусные морозы бойцы трудились по 16 часов, а потом, обессилившие, шли 15 километров несколько долгих часов. Вот и задаёшь себе вопрос: «А я бы так смог?» Боюсь, ответ прозвучит, если быть честным — нет…

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.