Суд отправил обвинявшуюся в «фейках об армии» Викторию Петрову на принудительное психиатрическое лечение

Вике 29 лет. Она закончила Высшую школу менеджмента СПбГУ. Работала по образованию — менеджером в небольшой компании. А одна из преподавательниц приходила почти на все суды девушки, пока они были открытыми. Просто поддержать. 

В феврале 2022-го Вика выходила на пацифистские акции в центре города. На одной её даже задержали, составили протокол за нарушение антиковидных ограничений. Вика отсидела назначенный судом административный арест.

Мотивы

А в марте 2022-го Виктория сделала сделала несколько репостов видеороликов журналистов, признанных в дальнейшем иноагентами, и сама написала в соцсетях, что думает о происходящем на Украине.

Ранним утром 6 мая к ней пришли с обыском. На следующий день суд отправил девушку в СИЗО на время следствия.

Первоначально Вике вменяли распространение «фейков об армии» по мотивам политической ненависти и разжигание вражды в отношении социальной группы (пункт «д» части 2 статьи 207.3 УК РФ). Следствие закончилось летом 2022-го. 1 сентября дело ушло в суд. 

Сторона защиты с первых заседаний заявляла, что из материалов дела не понятно, в чём конкретно обвиняют девушку — в чём выражена ненависть, какую «социальную группу» поставила под удар молодой менеджер. В мае 2023-го прокурор огласила новую версию обвинения, из неё пропали мотивы разжигания вражды в отношении социальной группы. Тогда же из обвинения пропала часть записей в ВК — видеороликов с рассуждениями журналистов Александра Невзорова*, Максима Каца*, а также экс-советника главы офиса президента Украины Алексея Арестовича и самого президента Владимира Зеленского. 

Но остались посты с высказываниями доктора Комаровского, а также фотографиями. По версии, озвученной прокурором на заседании, Виктория совершила преступление, заведомо зная о недостоверности распространяемой информации, которая противоречила данным официальных источников. Примечательно, что часть постов была сделана до вступления в силу статьи 207.3 УК РФ (4 марта 2022 года). Тем не менее обвинение считает, что девушка виновата, так как не удалила спорные материалы.

Доказательства

Доказательствами вины обвинение считало: 

• акты осмотра страниц в ВК;
• мнение следователя, обнаружившего спорные записи;
• акты осмотра брифингов Минобороны — сотни страниц распечаток с официальной позицией министерства;
• показания самой Виктории, которая никогда не отказывалась от авторства постов;
• в основу доказательства вины, как и в нескольких других делах по статье 207.3 в Петербурге, легла лингвистическая экспертиза, выполненная сотрудниками Центра экспертиз СПбГУ — кандидатом политических наук, доцентом кафедры политических институтов и прикладных политических исследований СПбГУ Ольгой Сафоновой и профессором и доктором филологических наук Аллой Тепляшиной (преподаватель журфака).
  
  Они анализировали 11 высказываний Вики, предоставленных следователем. И пришли к выводу, что автор действительно распространяла заведомо ложные сведения.
  
  Адвокат на протяжении нескольких заседаний оспаривала результаты экспертизы. Во-первых, в лингвистической экспертизе почему-то участвовала политолог. Во-вторых, эксперты на допросе не смогли толком объяснить даже, что именно они исследовали, как и почему (первый допрос прервал судья). В третьих, Центр экспертиз СПбГУ, если строго следовать букве закона, вообще не может проводить подобные экспертизы (это не самостоятельная организация, а подразделение вуза, не наделённого правом осуществлять такие экспертизы). И наконец один из постов Виктории в ВК после начала СВО был посвящен преподавателям вуза, которые поддержали спецоперацию. Девушка весьма критично и нелицеприятно отзывалась о педагогах, так что они изначально могли негативно относиться к обвиняемой.
  
  Примечательно, что в прениях, по словам адвоката Анастасии Пилипенко, прокурор, озвучивая позицию стороны обвинения, уже не ссылалась на выводы лингвистической экспертизы и никак её не упоминала. 
• Также из позиции обвинения в финальной версии пропали и показания самой Виктории, которые ранее также использовались, как доказательства её вины. Девушка никогда не отрицала авторство постов.

Принудительный характер

Но, кажется, страшнее оказалось другое. Ещё в апреле 2023-го прокурор предоставила суду «документ медицинского характера». Как позднее рассказывала адвокат Анастасия Пилипенко, в СИЗО сокамерницы Вики пожаловались, будто она «ведёт себя странно». Прокурор ходатайствовал о судебно-психиатрической экспертизе. Её результат оглашали в закрытом режиме летом. В это время слушатели, выставленные за дверь, в коридоре суда, шепчась, вспоминали про «карательную психиатрию» советской эпохи. 

Адвокат Виктории Анастасия Пилипенко позже лишь отметила, что это заключение экспертов не устраивает ни её, ни Вику ни формально, ни содержательно. Оспорить его сторона защиты также пыталась. Но экспертиза осталась в материалах дела.

Речь в экспертизе шла о вменяемости подсудимой. После того, как выводы врачей были изучены в суде, Виктории назначили законного представителя. По согласованию с семьёй, им стал её родной дядя. Однако на заседаниях в дальнейшем он присутствовать не мог. Вместо него суд решил, что интересы Виктории будет представлять сотрудник муниципалитета. 24 октября при рассмотрении апелляции на меру пресечения в горсуде таким представителем стал сотрудник МО «Гражданка». Выслушав очередную пацифистскую речь Виктории, он занял сторону стороны обвинения, а вовсе не защиты, считая, что подсудимую нужно держать под стражей. Горсуд в итоге постановил изменить место содержания Виктории с СИЗО на психиатрический стационар. 

В психиатрической больнице № 3 имени Скворцова-Степанова Вика с ноября. Первые дни оказались особенно жуткими. Адвокат, по согласованию с подзащитной, рассказала, что Викторию привязывали к кровати, заставляли раздеваться для осмотра и принимать душ в присутствии мужчин — работников клиники, заламывали руки, обещали избить. Только после огласки её перевели в другую палату и отношение к ней изменилось. 

После получения медицинской экспертизы производство по уголовному делу Виктории Петровой превратилось в производство по применению принудительных мер медицинского характера. Заседания закрыли для слушателей, а с ноября и вовсе переместили в психиатрический стационар.

Решение

Судья Геннадий Пилехин мог принять одно из трёх решений: 

• признать, что Виктория совершила преступление в невменяемом состоянии, освободить от уголовной ответственности и применить меры принудительного характера (принудительное лечение);
• признать, что Виктория вменяема и вернуть дело прокуратуре, после чего оно могло бы снова вернуться в суд для вынесения приговора;
• признать, что Виктория невменяема, но не совершала преступления, а потому должна быть освобождена от мер принудительного характера.

Прокурор просила назначить Виктории принудительное лечение, адвокат — освободить от принудительных мер медицинского характера. 

Судья счёл необходимым оставить её на принудительное лечение на шесть месяцев в стационаре общего типа. Адвокат говорит о готовности оспаривать это решение и подавать апелляцию. Если вышестоящая инстанция не встанет на сторону Виктории, то через полгода суд и стороны обвинения и защиты при участии медиков в заседании будут решать, что делать дальше — нужно ли продлевать лечение.

*признаны иноагентами в РФ