Грести и чистить: как активисты снова делают Охту проходимой

Клеймо: «несплавная»

У Дмитрия Охта течёт прямо за домом, весной едва не забирается на его участок в садоводстве возле Варкалово. Но сейчас, в августе, она больше похожа на большой ручей или, не в обиду реке будет сказано, канаву. На ту Охту, что видят петербуржцы, особенно возле устья, перед Охтинским мысом, она совсем не похожа. Но вообще-то это крупнейший правый приток Невы. 

— Забавно, что даже местные относятся к Охте как к канаве. В ней хоть и купаются, но уже давно никто не пытается ходить по ней на байдарках, да хоть на сапах, её считают «несплавной», — рассказывает Артём, пока мы сидим в саду у Дмитрия и пьём чай, готовясь сделать то самое, что никто не делает — проплыть по Охте. 

Артём Крусь и Дмитрий Краузе познакомились совсем недавно — этим летом. 

— Возвращаемся мы из храма в воскресенье, — рассказывает Дмитрий, отец пятерых детей и коммерческий директор компании, поставляющей овощи и фрукты петербургским магазинам. — К нам подходит Артём (мы еще не были знакомы) и говорит: «Здесь в мае кто-то желал мне удачи, когда я первый раз пробовал сплавиться по Охте». Но оказалось, что это был не я.

Этой встречи оказалось достаточно для знакомства и начала совместного волонтёрства на Охте.

Для Артёма всё началось чуть раньше. Ещё в середине 2000-х он по обмену учился в Гамбурге и там увидел, как много людей отдыхает на воде — по рекам и каналам гребли на всём, чём угодно. В этом смысле Гамбург был проще Петербурга, в нем реки и каналы не забиты миллионами туристов со всего мира.

— В общем, идея зародилась, но долго ни во что не воплощалась — развивать водные прогулки требовало много времени и, главное, места для хранения объемного оборудования. А пару лет назад я узнал про пакрафты, и это было как раз то, чего не хватало, — объясняет Артём — предприниматель в сфере спортивного восстановления. 

Артём сейчас живёт в Токсово. На пакрафте он исследовал уже ряд рек Приозерского направления. Весной этого года он решил сплавиться и по Охте. 

— Очень живописная река, чистая вода, но плыть по ней было очень сложно — постоянно завалы из деревьев, которые нужно было обносить, перетаскивая пакрафт, — вспоминает Артём. — Решил, что эти завалы можно расчистить. Узнал, что это согласовывать не нужно. Из рек часто удаляют упавшие деревья профилактически, чтобы на них не образовывались заторы и вода локально не подтопляла окрестности. 

«Стратегическая проходимость»

С мая Артём и Дмитрий расчищают Охту. За лето прошли примерно 6,5 километров — от Токсово до «Охта-парка». 

— Сначала обеспечили «стратегическую проходимость» — рубили и пилили деревья в местах больших завалов, потом стали убирать мусор, — рассказывают добровольцы.

За один заплыв они собрали несколько десятков мешков с отходами. Вытащили на берег. Обратились за помощью к Бугровской администрации. Там несколько удивились: оказывается, по Охте можно сплавляться, оказывается, кто-то её решил почистить. В итоге откликнулись и организовали вывоз мусора. «Улов» поменьше волонтёры выбрасывают в контейнер по пути.

Галоши, бутылки, остатки машин

В показательное путешествие мы отправляемся от Токсово. Чтобы развернуть мини-флот из пяти пакрафтов, уходит минут 15. Посадка, вёсла в руки и гребём. 

Прелесть летней Охты ещё и в том, что в ней не утонешь — глубина реки по большей части около полуметра, редко глубже метра, часто встречаются отмели, где до дна всего 15-20 сантиметров. Ширина реки — 3-4 метра. 

— Тут был жуткий завал, пилили его и рубили, — рассказывает Артём едва ли не через каждые 10-15 минут. — А тут стройка коттеджного посёлка, ниже по течению мы находили десятки похожих мешков с мусором, пошли разбираться, вышел какой-то мужчина, говорит: «Это не мы, но так больше не будем», — и за спиной у него уже собранные такие же мешки с мусором. Поговорили, мусор от них перестал появляться в реке.

Дмитрий плывёт на пакрафте с прицепом — ещё одним пакрафтом, в который складывают мусор: бутылки, банки, пенопласт, какие-то вёдра, мешки с отходами, железяки. 

Волонтёры делятся наблюдениями: думали, что бутылки в воду кидают только алкоголики, но, судя по количеству тары из-под молока, приверженцы ЗОЖ тоже не пренебрегают таким способом избавиться от мусора. А Дмитрий решил, что можно собрать целую коллекцию из выловленной в реке обуви: тапочек, кроссовок, галош.

По берегам встречаются спинки кроватей — кажется, когда-то давно их массово скинули в реку. А рядом с мостом, под которым мы проплываем, торчат остатки легковушки — то ли последствия давнего ДТП, то ли просто кто-то скинул металлолом. 

— Достать их сложно, они уже ушли в ил. Чтобы добыть их оттуда, придётся постараться. Мы покрышку от трактора поднимали, пришлось лебёдкой тащить. Железные перила от старого пешеходного моста я вытягивал машиной, — говорит Дмитрий. 

Ковёр под мостом ждёт любителей селфи

Кроме остатков машины в районе моста под дорогой на Сярьги появилась ещё одна достопримечательность. Артём и Дмитрий повесили там ковёр. Пожалуй, теперь там можно сделать самое необычное фото на фоне ковра.

— Было бы здорово повесить над рекой несколько канатов, чтобы по ним вился плющ или хмель, ещё нам предложили составить гербарий здешней флоры, а ещё… — Артём фантазирует, как можно привлечь на Охту туристов-водников. 

Ведь чем больше людей осознанно присматривает за рекой, тем больше шансов, что река будет в чистоте и порядке. Артём и Дмитрий создали сообщество, где приглашают туристов на прогулки по реке.

— В советские годы по Охте сплавлялись на байдарках. Она даже входила в справочник Льва Плечко (тогда члена Водной комиссии Ленинградской федерации туризма) о водных маршрутах по Ленобласти от 1987 года. Ещё нашёл информацию о походе по Охте 1993 года. Тогда группа на байдарках сплавлялась по реке двое суток. Я нашёл одного из участников того похода, он рассказал, что и в тот год «пила и топор были всегда наготове», — говорит Артём. 

Участок, который он с Дмитрием и друзьями расчистил за лето — примерно в средней части реки. До Петербурга, Охтинского водохранилища и плотины ещё километров 30. Есть над чем работать. Волонтёры рассчитывают на поддержку и местных администраций, и специалистов, и других добровольцев.