Родители 16-летнего Егора Балазейкина, обвиняемого в попытках поджечь военкомат, сообщают, что ему в СИЗО-5 приходят письма только от них: остальные не проходят формальную или неформальную цензуру.
Молодой человек оказался в изоляторе в начале марта, после попытки поджечь военкомат в городе Кировск Ленинградской области — сейчас ему вменяют ещё два подобных эпизода, заведено дело по статье 205 УК РФ («террористический акт»).
Неравнодушные люди присылают Егору книги, письма и открытки, спрашивают его родственников, как еще можно помочь. В telegram-канале «Дело Егора Балазейкина» сейчас больше 500 неравнодушных к ситуации людей. И только сейчас стало известно, что, кажется, корреспонденция от них до Егора совсем не доходит.
— Егор рассказал, что получает письма только от нас. Сотрудники СИЗО подтвердили, что это так: они передают ему только наши письма. Все остальные письма не проходят цензуру, потому что пишут незнакомые Егору люди, ещё и со словами поддержки, — говорит мама Егора Татьяна Балазейкина.
Близкие узнали, что Егору не доходят письма даже от бабушки.
Согласно федеральному закону «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», цензура осуществляется по определённым правилам, и человек в СИЗО может переписываться с любыми людьми (отдельное разрешение может понадобиться на переписку с другими заключёнными). Могут не пройти цензуру письма на иностранном языке, с тайнописью или шифрами. Кроме этого, цензоры могут не одобрить порнографию, мат и копии литературных произведений. Простые слова поддержки в список цензурных правил не входят.
MR7 был в числе тех, кто писали Егору Балазейкину: 13 марта через сервис «ФСИН-письмо» мы получили уведомление о доставке послания адресату, формально цензуру оно прошло.
Обычно письма в СИЗО доходят даже фигурантам громких уголовных дел: так, несколько дней назад MR7 получил ответ на письмо от Тиграна Хачикяна, задержанного после выстрела в сотрудника ОМОН у Гостиного дворе (обвиняется по ст. 205 УК РФ «террористический акт» и 317 УК РФ «покушение на жизнь сотрудника правоохранительных органов»). Он рассказал, что прекратил общение со своими родными и близкими.