Кто такой Егор Балазейкин — возможно, трижды пытавшийся поджечь военкомат

Как подросток оказался в следственном изоляторе

16-летний Егор Балазейкин ровно месяц как задержан и находится в СИЗО-5. Подростков допустимо содержать в изоляторе только в исключительных случаях — есть соответствующее постановление Верховного суда. Но дело по статье «терроризм» — это как раз такая, особенная, история.

Егора обвиняют в трёх попытках поджечь военкомат — все безуспешны. По версии следствия, 8 февраля он просто пришёл к военному комиссариату в Кировске, но передумал.12 февраля попробовал бросить бутылки с зажигательной смесью в военкомат рядом с метро «Новочеркасская» в Петербурге. А 28 февраля вновь приехал в Кировск и был задержан после того, как метнул коктейли Молотова уже там (они не загорелись).

Родители Егора не могут общаться со СМИ, потому что дали подписку о неразглашении данных предварительного расследования. Нам удалось поговорить с лучшей подругой мамы Егора — Марией Мироновой. Она хорошо знает всю семью Балазейкиных, с Егором знакома с его четырёх лет, с детства занималась с ним английским языком. Мария сейчас живёт за границей. Вместе с правозащитниками она создала telegram-канал «Дело Егора Балазейкина», где публикуется информация о мальчике и его судах.

«Вся семья считала правильными действия своего правительства»

Мария рассказывает, что задержание Егора было шоком и для неё, и для семьи Балазейкиных. Абсолютно никто не ожидал, что этот мальчик кинет коктейль Молотова в военкомат.

— Он никогда не проявлял никакой агрессии. Никогда не был замешан в странных делах. Антисоциального поведения за ним не наблюдалось. Задержание стало страшным шоком и ударом для родителей. Когда я узнала о том, что произошло, не могла сдержать слёз. Весь рабочий дня я просто не могла работать — настолько это шокировало меня, — говорит Мария.

Женщина сравнивает это событие в жизни семьи буквально с потерей ребёнка: он как будто физически перестал существовать, поскольку находится в застенках СИЗО — и, скорее всего, надолго.

Родственники и друзья семьи Балазейкиных боятся помогать маме Егора даже информационно. Когда она обращается к ним за помощью, они прямо говорят, что им страшно: поддержка обвиняемого в терроризме выглядит как риск потерять работу или стать фигурантом дела самому.

Раньше семья Егора была, как это принято говорить, обычной. Балазейкины живут в городе Отрадном Ленинградской области (возможно, из-за путаницы с названием в первые дни после появления новостей про Егора и его задержание, мелькала информация, будто его семья из Подмосковья, а сам он один живёт в Петербурге, но это не так). Мама Татьяна — репетитор по английскому языку. Папа Даниэль — электрик. Живут небогато, но всей душой вкладываются в образование ребёнка. Когда Егор поступил в петербургскую гимназию №166 Центрального района, ему специально арендовали комнату совсем рядом с ней. Он жил там, чтобы не тратить на дорогу из Отрадного и обратно по нескольку часов в день.

С началом полномасштабных боевых действий между Россией и Украиной Даниэль и Татьяна всецело поддержали курс Владимира Путина и российского правительства. Они активно высказывались за «спецоперацию» и верили в победу России. Это выглядело так, что в общем-то вся семья Балазейкиных — «за».

Егор начал высказываться критически насчёт «спецоперации» после смерти дяди Дмитрия. Это старший брат его папы. Он был профессиональным военным, прошёл через разные горячие точки, в Украину отправился добровольцем — и через месяц, в апреле 2022-го, погиб. Раньше они с Егором были близки, общались на разные темы.

— Гибель была страшная, во время ожесточённых боёв и массированных обстрелов. Семья Егора сама организовывала доставку тела в Россию, торжественные похороны со всеми почестями. Я думаю, всё это очень травмировало Егора, — рассказывает Мария.

Сейчас, после задержания Егора, в семье произошёл некоторый разлад. Папа Даниэль продолжает уверенно поддерживать военные действия России. В профиле во «ВКонтакте» у него по-прежнему фотография на фоне танка и репосты из группы добровольцев «Ветераны БАРС» (Боевой Армейский Резерв Специальный Минобороны — резерв мужчин, готовых мобилизоваться в первую очередь, Дмитрий Балазейкин был частью этого объединения). О его отношении к поведению сына мы точно не знаем, но можем предполагать. А мама Татьяна много думает о том, как бы Егору помочь, и больше говорит о сочувствии жертвам боевых действий и о возможных последствиях СВО.

Мечтал стать дипломатом или юристом

Мария хорошо знает Егора как ученика. И говорит, что он всегда был очень способным и своенравным. Он тот самый ученик, который многое подвергает сомнению, задаёт неожиданные вопросы и быстро осваивает материал. У него хорошо развито критическое мышление.

Впервые они с Марией начали заниматься английским, когда ему было пять лет — тогда ещё в игровой форме. Мама Егора — сама преподаватель английского языка, но она посчитала, что будет эффективнее доверить его обучение другому педагогу. Интересно, что у мальчика с детства было отторжение именно к этому предмету: ему абсолютно не хотелось его учить.Но со временем, уже в средней школе, у него появились мечты о будущей профессии. Он понял, что очень хочет стать дипломатом. Потом всё-таки решил выбирать между юриспруденцией и экономикой. И в любом случае для учёбы был необходим английский язык — осознав это, Егор взялся за него всерьёз.

— Если Егор начинает чем-то заниматься, он будет доходить до самых глубин этой сферы. Он всецело концентрируется на ней. При этом он амбициозен, обладает навыками самодисциплины и самоорганизации. В последнее время Егор был просто одержим учёбой — он хотел поступить на бюджет, — рассказывает Мария.

Молодой человек эрудирован, много читает, с ним всегда есть, о чём поговорить. Он увлекался Ремарком, Толстым и другими классиками — серьёзной литературой.

Он с детства много читал об этом, интересовался причинами военных действий, полководцами, видами оружия. Родители поддерживали его в этом увлечении, дарили книги по теме, вместе с ним ездили по памятным местам Великой Отечественной войны, в музеи военной техники, на авиашоу. Это очень сближало Егора с папой.

Мария отмечает, что, может быть, сами того не подозревая, родители воспитали Егора в патриотическом ключе в хорошем смысле слова — и это было чистым следованием его естественным интересам.

Жизнь и учёба в СИЗО

Сейчас в письмах близким и родственникам Егор рассказывает, что в СИЗО у него всё в порядке. Есть возможность принимать необходимые лекарства, которые передаёт мама (у Егора аутоимунный гепатит). Бывают прогулки во внутреннем дворике — и там молодой человек старается заниматься спортом.

В камере Егор много занимается по учебникам за 10 класс, чтобы не отставать от программы. Вместе с ним сидит ещё двое парней: одного обвиняют в убийстве, другого в изнасиловании.

Близкие Егора сейчас пытаются смириться с мыслью, что это надолго, что его не отпустят — пусть даже и никто не пострадал. Адвокаты говорят, что на чудо надеяться не стоит: с большой вероятностью молодому человеку грозит порядка восьми лет лишения свободы (ч. 1. ст. 205 УК РФ предусматривает наказание до 15 лет тюрьмы). Всё указывает на то, что наказание неизбежно. Но родители пытаются сделать, что могут: адвокатов Егора меняли уже дважды, сейчас за дело взялись профессионалы, зарекомендовавшие себя (они пока просят не разглашать их имён).

— Я думаю, Егор как интеллектуально развитый человек прекрасно понимал, что последствия будут серьёзными. И нам всем это понятно. Но лично я всё ещё надеюсь, что квалификацию преступления изменят, — вздыхает Мария.

Правозащитники: дела о поджогах военкоматов политически мотивированы

30 марта сообщества правозащитников «Зона солидарности» и «ОВД-Инфо»* опубликовали заявление о делах, связанных с попытками поджога военкоматов. Они обратили внимание на то, что в российском правоприменении поджог здания, как правило, квалифицировали по уголовным статьям о «повреждении или уничтожении имущества» (ст. 167 УК РФ) и «хулиганстве» (ст. 213 УК РФ), а порой и по административной статье «Мелкое хулиганство» (ст. 20.1 КоАП, наказание до 15 суток).

По мнению «Зоны солидарности» и «ОВД-Инфо»* определение поджога военкомата как террористического акта является политически мотивированным и диктуется контекстом «специальной военной операции».

*Признано иностранным агентом Минюстом РФ.