«Что нам даст сегодня Андреенко?» — забытый голос жизни и смерти Ленинграда

Отец Пищи

Выступления Ивана Андреенко во время блокады ленинградцы слушали по радио или читали в газете с нетерпением, с чувством разочарования и с раздражением («и снова очередная симфония Андреенко!»), а еще с юмором (неистребимая сила жизни жителей осажденного города). У него и прозвище было в народе — Отец Пищи. «Что нам даст сегодня Андреенко?» — всякий раз спрашивали друг друга люди, и это был вопрос жизни и смерти — в буквальном смысле.

Житель Ленинграда Борис Михайлов в своих воспоминаниях «На дне блокады» записал: «…Сигналы метронома подавали надежду, что вдруг заговорит АНДРЕЕНКО. Эта фамилия неотделима от блокады. Я ее не забуду и на том свете… До сих пор во мне звучит голос диктора, который, уподобляясь Левитану, вещал, а ленинградцы, затаив дыхание, слушали: "Исполком Ленгорсовета решил объявить продажу крупы…"»

Как сложилась жизнь начальника, который многим казался всемогущим? Об этом известно крайне мало. Он, как и другие руководители Ленинграда, пережил «большой террор» конца 1930-х годов, проработал в городе всю Великую Отечественную войну. Получил два ордена — Ленина и Трудового Красного Знамени. А потом его арестовали по «Ленинградскому делу». И поэтому на несколько лет оказался выброшенным из исторического пространства. 

Не думали входить в историю

Государственный музей политической истории России уже не один год собирает материалы, связанные с «Ленинградским делом», которое и сейчас имеет множество белых пятен. Сотрудникам музея удалось найти более ста фотографий репрессированных руководителей, которые были вычеркнуты из общественной памяти и чьих снимков нет даже в архивах. Имеющийся сегодня в музейных фондах снимок Ивана Андреенко — редкость. Пусть фотография не высокого качества, но она уникальна.

Сотрудник Государственного музея политической истории России, кандидат исторических наук, автор ряда научных работ Александр Смирнов показал пожелтевший номер когда-то культовой молодежной газеты «Смена» за 16 сентября 1973 года с интервью, которое дал Иван Андреенко, занимавший в то время пост директора Высших торговых курсов Министерства торговли РСФСР. 

Этот номер Государственному музею политической истории России подарила дочь председателя Леноблисполкома в годы блокады Николая Соловьева, расстрелянного по «Ленинградскому делу». Как признался в этом интервью гость редакции газеты «Смена» Андреенко, руководители города во время блокады «… не думали тогда, войдем мы в историю или нет. Даже в голову такой мысли не приходило. Просто каждый на своем месте собирал все силы, чтобы делать одно дело…» 

Работали днем и ночью с первых дней войны: «… каждый грамм, каждая крупинка, всё, что можно было найти, всё, что оказывалось в какой-то мере пригодным для питания — всё строжайше учитывалось. Около трех тысяч комсомольцев и коммунистов по заданию Военного Совета были брошены на поиски продовольственных ресурсов. Под полами на пивоваренных заводах «Вена», «Красная Бавария», имени Степана Разина было собрано, например, 110 тонн солода. Собирали мучную пыль, десятилетиями оседавшую на мелькомбинатах, обнаруживали остатки продовольствия даже в железнодорожных вагонах, давно стоявших в тупиках… 

А геббельсовская пропаганда, она, знаете, всё клин пыталась вбить между руководителями города и населением. Дескать, горожане, вам здесь одним погибать, а верхушка ваша вся на чемоданах сидит и вас вот-вот покинет…»

« …чтобы сразу не съедать»

В интервью «Смене» Иван Андреевич рассказал и о том, почему именно ему выпала миссия объявлять нормы хлеба, крупы и других продуктов по карточкам по радио и в газете. Продовольственная комиссия Военного Совета, куда входили председатель Ленгорисполкома Пётр Попков, его заместитель Борис Мотылев, председатель Ленплана Николай Манаков, а также Иван Андреенко, приняли решение извещать о продаже, чтобы само население, таким образом, осуществляло самый строгий и точный контроль за распределением продуктов. И о подписи договорились — не просто исполком, не просто отдел торговли, а конкретный, ответственный за это работник.

Самая главная проблема в тяжелейшее блокадное время для Ивана Андреенко была распределение продовольственных запасов: «Вот у меня прямо перед глазами стоит письмо, которое я получил в сорок втором году, когда мы уже стали регулярно продавать продукты горожанам. Даже цвет чернил запомнил — красный. «Товарищ Андреенко! — писал человек. — Хорошо бы норму выдачи сахара делить не на две выдачи в месяц, а на три, чтобы сразу не съедать»».

Воспоминания Ивана Андреенко смогли записать в «Блокадной книге» Алесь Адамович и Даниил Гранин. Иван Андреевич рассказывал про те важные декабрьские дни 1941 года, когда с 25 числа было принято судьбоносное решение рабочим прибавить сто граммов, а остальным группам населения — по 75 граммов: «Я должен вам сказать, что прибавка, конечно, была небольшая, но как народ, понимаете ли, это встретит?! (Тогда занимались тоже тем, как народ на это реагирует.) Потому что люди не знали (это было вечером сделано), что они придут в булочную, в магазин, а им не 125 граммов будут давать, а 200 граммов. Люди почувствуют в этом деле силу не столько оттого, что человек стал наедаться этими добавочными 75 граммами, нет, а веру в то, что дело идет все-таки к тому, что мы одолеем этого фашиста и справимся с вопросами, связанными со снабжением».

Разбазаривал. Реабилитирован

В «Блокадной книге» писатели размышляют о том, что «у каждого руководителя, хочет он того или нет, есть репутация в народе. От этого суда не уйти никуда. А тем более человеку, который сообщал вам приговор: жить или не жить, будет повышение или, наоборот, снижение скудной хлебной нормы… Спрос с такого человека особенно большой». Иван Андреевич не голодал. Но и не жировал. У него был свой «внутренний компас», которому он следовал всю жизнь…

После войны, в 1946 году, Иван Андреенко, как и многие другие ленинградские руководители, оказался в Москве — стал заведующим отделом Управления кадров ЦК ВКП (б). Большая должность. А в 1949 году выехал в Прибалтику, заняв пост заместителя министра торговли Эстонской ССР по общим вопросам. В 1950 году находился под следствием и был осужден на 15 лет. Обвинение было стандартным: «И. Андреенко, будучи приближенным к А.А. Кузнецову, П.С. Попкову, П.Г. Лазутину, вместе с ними разбазаривал государственные средства и продукты питания».

Иван Андреенко провел в заключении четыре года. После того как оказался на свободе, год не мог работать — было подорвано здоровье. Был реабилитирован в 1955 году. Вернувшись в Ленинград, занимал пост директора Высших торговых курсов Министерства торговли РСФСР до выхода на пенсию.

Из личного листка учета кадров, заполненного рукой Ивана Андреенко (он хранится в Государственном музее политической истории России), можно узнать, что родился он в семье рабочего (железнодорожника-стрелочника) на станции Купянск-Узловая Харьковской области 25 сентября 1905 года (в кратком биографическом указателе руководителей Ленинграда и в других источниках указан другой год рождения — 1904-й). В 1934 году окончил Ленинградский торгово-товароведческий институт. Потом год учился в аспирантуре. Заместителем председателя Ленсовета стал в тридцать четыре года. 

В листке учета кадров сказано, что после войны Иван Андреенко жил на Английском проспекте, в доме 21/60. Мы поехали туда с надеждами: вдруг там и сегодня живут люди, которые что-то могут рассказать об этом человеке?

Долго звонили в домофон по указанному номеру. Никто не ответил. Жительница соседней квартиры рассказала, что она помнит Ивана Андреенко. Была тогда маленькой девочкой, и сосед казался ей глубоким стариком. Его не стало в 1987 году.