Художник Петр Павленский, который в минувшее воскресенье, 10 ноября, прибил свои гениталии к брусчатке на Красной площади, дал интервью «Моему району». Акционист рассказал, что художнику вовсе не обязательно писать картины, дабы довести до сознания людей, что творится вокруг. Членовредительские акции – это поиск визуального кода, с помощью которого художник общается с современниками. И месседж акции на Красной площади вполне понятный: Россия – тюрьма.
Напомним, петербургский художник Петр Павленский провел свою акцию "Фиксация" на Красной площади в День полиции – 10 ноября. Ранее акционист зашивал себе рот суровыми нитками в поддержку Pussy Riot, а также протестовал против полицейского режима, позируя в обнаженном виде, замотанным в колючую проволоку. Акция на Красной площади, как и предыдущие, длилась недолго: правоохранители сначала накрыли художника тряпкой, а потом врачи отделили Павленского от брусчатки и доставили в больницу.
- Что про вас говорили прохожие во время акции? И сколько она продлилась?
- Я точно не знаю, часов-то у меня не было. Кажется, минут сорок до того момента, когда меня увезли. Я слышал, в основном, что говорила полиция: ее интересовал вопрос, как это действие можно ликвидировать, то есть как поднять меня с земли. Переговаривались по рации. Помимо полиции запомнилась только одна женщина, которая крикнула, что я сумасшедший человек.
- А как удалось забить гвоздь в камень?
- Вбил между двух камней, потому что там была земля. У меня была маленькая кувалда. Место я специально не выбирал. То есть хотел, конечно, устроиться посредине площади, но там уже начали возводить каток.
-
фото:Елена Пасынкова
-
фото:Елена Пасынкова
-
фото:Елена Пасынкова
-
фото:Елена Пасынкова
- Гвозди – это намек на Распятие. Не боитесь, что в следующий раз камнями побьют?
- Что вы, у меня никаких таких параллелей не возникло. Я только хотел показать людям, что это возможно – преодолеть страх боли. Понимаете, настоящая боль – это, например, роды у женщин. А когда наносится вред кожным покровам, мягким тканям – это не боль, а фобия. Надо ее преодолеть. Я убедился, что смогу.
- Говорят, эту идею вам невольно подсказал переводчик и блогер Дмитрий Пучков ("Гоблин"). Он комментировал ту акцию, где вы стояли с зашитым нитками ртом (в поддержку Pussy Riot), и сказал, что зеки делают в тюрьме разные мастырки (на воровском жаргоне означает "причинение себе увечья с целью отклонения от каких-либо обязанностей"): вот, например, можно прибить мошонку…
- Мне эту идею посоветовал один соратник по акции «Туша» (акция с колючей проволокой у здания парламента в Петербурге, состоялась в мае 2013 года - "МР"). Я сначала не связал это с той реальностью, в которой мы находимся. Но потом убедился: то, что мы видим в последнее время – переход к культуре понятий. Некоторые события показывают, насколько понятия укоренены в нашей жизни. Я не пропагандирую тюремные нравы, лексику и жесты, а просто показываю, что они пришли в нашу жизнь. Да, страна превратилась в огромную «зону», поэтому несогласные и делают себе «мастырки».
-
фото: trend
-
фото: trend
-
фото: trend
-
фото: trend
-
фото: trend
-
фото: trend
-
фото: trend
-
фото: trend
-
фото: trend
- И каков результат прошлых акций? Вот вы поддерживали Pussy Riot. А они как сидели, так и сидят.
- Они одержали и продолжают одерживать победы в культурном поле. То, что они делают – это реальный героизм. И сразу стало видно, насколько жалко выглядят те, против кого они выступали. Я своими действиями ищу визуальный код той ситуации, в которой мы находимся. Я это показываю. И демонстрирую, что любой человек может преодолевать страх боли. Я, естественно, не использовал никакого анестетика. Потому что испытание себя было одной из целей акции.
- А у вас есть картины или только перфомансы? Ваши оппоненты говорят, что, если вам придет в голову идея отрезать ухо, это все равно останется никем не замеченным, потому что для начала надо сотворить бессмертные полотна.
- Художник не обязательно должен писать картины. У меня образование художника-монументалиста, но я понял, что это - язык для ограниченной аудитории. То есть с помощью перфомансов можно донести положение дел в стране до куда более широкой аудитории.
Самосожжение - это крайний жест, когда человек в принципе убирает себя как действующую единицу. Я видел фото: тибетский монах не просто сжигает себя на костре, но еще и умудряется сидеть неподвижно и спокойно… Это предел, за которым ничего нет. Но этот способ не для меня, потому что я себя сбрасывать со счетов еще не собираюсь.
- Как ваша жена - или, скажем так, подруга жизни - отнеслась к акции на Красной площади?
- У меня нет жены, а есть человек, который меня поддерживает в делах, это настоящая соратница в борьбе. Мы вместе делаем журнал по современному искусству в политическом контексте, а не просто делим койку.
- Раньше был такой популярный способ протеста, как самосожжение. Вы как оцениваете возможность поучаствовать?
- Самосожжение - это крайний жест, когда человек в принципе убирает себя как действующую единицу. Я видел фото: тибетский монах не просто сжигает себя на костре, но еще и умудряется сидеть неподвижно и спокойно… Это предел, за которым ничего нет. Но этот способ не для меня, потому что я себя сбрасывать со счетов еще не собираюсь.
