Отношения родителей и детей переживают за всю жизнь несколько кризисов. Самый известный – подростковый, хотя его можно избежать, если вовремя давать ребенку самостоятельность нужными дозами. О других кризисах рассказала Катерина Мурашова, писатель, психолог и ведущая детско-родительской колонки в журнале «Сноб».
Кризис первого года жизни — это поиск ответа на вопрос «Нужен ли я в этом мире или я тут чужой?» Именно сейчас закладывается базис доверия к жизни. Свой или чужой он для своих родителей — в этом возрасте уже чувствуется.
Если с этим все в порядке, хорошо, но расслабляться рано. В возрасте полутора-двух лет появляется вторая опасность: ребенок начинает изучать вас, а именно — как далеко простирается ваше терпение. Классический пример — лужа. Ты несколько раз говоришь ребенку, что в лужу ступать нельзя, и он, глядя тебе в глаза, прыгает прямо в нее. Нет, ему не интересно, какая у нее глубина. Ему важно знать, какая будет реакция. Проблемы начнутся, если родители не смогут очертить четко эту границу. Причин тут множество. Или родители психически нестабильны, тогда у них в разное время на один и тот же поступок будет разная реакция. Или родители решают проблемы между собой на голове у ребенка. Скажем, мама поставила цель воспитать из ребенка джентльмена, а папа — обеспечить его материально. Он-то не будет гнуть жесткую линию, а наоборот, будет все позволять. Мама не разрешает прыгать в лужу, папа — наоборот. Ребенок всегда заинтересован в том, чтобы раздвинуть эти границы. И маме он будет кричать: «Ты нам мешаешь, уходи».
-
Сергей Николаев
-
Сергей Николаев
-
Сергей Николаев
Подростковый возраст — время, когда обрывается пуповина. Знаете, невидимая пуповина сохраняется долго после родов. Это когда мама, поднимая ребенка с горшка, кричит гостям: «Мы покакали». Все еще ощущает себя с ребенком как одно целое. Ладно, в три года, но у кого-то это «мы» дотягивается до подросткового возраста. Приходит мама на прием и говорит: «Мы плохо учимся и ругаемся с учителями». Приходится ее переспрашивать, доводя ситуацию до абсурда. «Вы ходите в школу и ругаетесь? Сначала сын, потом вы. А плохие оценки у вас откуда? Учитесь на втором высшем или как?» Немудрено, что парень 13 лет, которого называют на «мы», захочет избавиться от такой опеки.
Если вовремя не обрезать «пуповину», ребенок порвет ее сам. Вот это и называется подростковый возраст. Но когда резинку растягивать, а потом оборвать — хлестнет по лбу. И хлещет так, что эта рана потом заживает долгие годы. Глупо думать, что человек в 13 лет хочет жить самостоятельно от родителей, варить себе еду и платить за квартиру. Никто из них не стремится к такой крайности. Но иногда родители пережимают и получают другую крайность: ребенок живет в квартире, никуда не ходит, но даже ест в своей комнате, у компьютера, закрытый от всех.
Практически все родители жалуются на отсутствие у детей интереса к учебе и нежелание думать о будущем. «В начальной школе был отличником, а теперь ничего не интересует, кроме игр...» — самая распространеная жалоба. Как будто родители забывают, что у ребенка с возрастом меняются мотивации. Начальная мотивация — до десяти лет. Это стремление быть хорошим и оно свойственно даже двоечникам. Чтобы тебя хвалили. В десять лет она перегорает. И дальше не будет никакой. Невозможно достучаться до ребенка такими посулами: учи сейчас неинтересные вещи, чтобы в будущем они тебе пригодились, помогли получить хорошее образование, а потом высокооплачиваемую работу. Если очень повезет, такая мотивация проснется лет в 15. Если все будет как у всех, то после армии. Нет у подростка в душе таких крючочков, к которым можно привесить эту конфетку, за которой он будет гнаться десять лет кряду. И не тратьте на это цветы своей селезенки.
Результат — искать короткие мотивации. Максимальный срок концентрации для ребенка — три недели. Но чаще бывает, что одна. В течение недели он может, ни на что не отвлекаясь, идти к своей цели. Нельзя требовать от него большего.
Итак, искать ему промежуточные мотивации: катание на лошадях, игру в компьютер. Знаете, как в XIX веке по улицам бегали извозчичьи лошади? Что заставляло их бегать весь день? Клочок сена, который висел у них перед носом. В конце дня его отвязывали и вручали. А потом ставили торбу с овсом. Вот эти клочки сена надо находить постоянно.
